Кусачий клуб

Наслаждайся. Я уматываю.

— Да, но ты уходишь? — спросил Шейн. От него это была слабая попытка обидеть, но он, по крайней мере, старался.

Она слабо улыбнулась и отмахнулась от него — первый раз за вечер — и направилась к лестнице. Клер зевнула и взглянула на часы. Ух ты, было уже поздно. И ей нужно было рано вставать.

Она поцеловала Шейна в щеку, он повернул голову и превратил его в гораздо более долгий, сладкий поцелуй. Который она прекратила, к сожалению, и сказала, — Мне тоже пора в постель.

Он издал низкий, вопросительный звук в горле. Она покраснела, потому что Майкл был рядом. Майкл притворился, будто занят чем-то другим, что ничего не означало. Вампирские чувства. Он мог бы, вероятно, почувствовать, как бешено колотится сердце в ее груди. — Нет, — прошептала она Шейну на ухо. — Мне нужно отдохнуть.

— Хорошо, — прошептал он в ответ, и поцеловал ее в шею, заставив ее задрожать. Он знал, что это ее любимое место, и от этого ее колени ослабели. — Я буду хорошим. Ох, подожди, я всегда хороший…

— Прекрати. — Ее голос звучал не так уверено. — Мне нужно отдохнуть.

Он отпустил ее и отступил назад, подняв руки вверх. — Отлично, — сказал он. — Иди.

Она пошла, неохотно… а когда она оглянулась, Шейн собирал осколки разбитого пульта с ковра, и Майкл наблюдал за ним с небольшой морщинкой, закравшейся между бровями, как будто он не мог понять, что же он видит.

Майкл посмотрел на нее, как она остановилась на крыльце.

— Спокойной ночи, — сказал он.

Она махнула рукой.

— Никаких стычек между вами двумя, — сказала она. — Обещаете?

Он перекрестил свое сердце и сделал вид, будто вонзает в него кол, что заставило ее улыбнуться и вздрогнуть в одно и то же время.

— Мы будет в порядке, — сказал он. — Правда, Шейн?

Шейн посмотрел вверх.

— Правда, — сказал он. Но появилось что-то странное в его лице, когда он взглянул на Майкла, некая настороженность, что напомнила Клер прежних дней, когда Майкл впервые стал вампом. Шейн совсем не доверял ему.

И она не знала, почему он вдруг решили не доверять Майкл снова… но она была почти уверена в том, что она видела.

Все это было очень утомительно, и она слишком устала, чтобы в этом разбираться. Но как только она забралась в постель, залитую лунным светом, она не смогла заснуть после всех событий. Она волновалась и ворочалась, наблюдая, как черные ветки царапают окно, словно руки скелета, и гадала, чем занят Шейн. Она почти ожидала, что он постучит в ее дверь, но этого не случилось.

Наконец, она задремала, и уже почти уснула, когда у нее появилось твердая убежденность, что кто-то был с ней в комнате, прямо там, стоя возле кровати.

Она повернулась, сердце бешенно колотилось. Лунный свет не попадал на эту сторону кровати, и в комнате было темно, но она могла различить что-то… тень…

А затем тень выступила вперед, в свет, и это был Мирнин. Не Шейн.

Он выглядел… опасно. Его темные волосы обрамляли его бледное лицо, а его глаза были очень широко открытыми, очень темными. Кдэр открыла рот, чтобы потребовать объяснения, какого черта он тут делает в ее спальне, но у нее не было шанса. его рука мелькнула и закрыла ей рот холодной плотью.

Она попыталась закричать, но получился только глухой гул, далеко не достаточно громкий, чтобы позвать кого-нибудь. Мирнин поднес к губам длинный, тонкий палец и наклонился ближе.

— Очень извиняюсь за это, — прошептал он. — Я понимаю, что это несоответсвующе. Я прав, не так ли? Придти в спальню леди без приглашения, это все еще неуместно, даже в этих распущенных социальных кругах?

Она выразительно кивнула. Он не отпустил ее, возможно потому, что он был уверен, что она собирается криком разбудить весь дом, если он сделает это.

— Ну, так что прости, но это несколько чрезвычайная ситуация. Одевайся. Амелия хочет нас видеть.

Ох. Хорошо, вампиры не придерживаются обычного расписания людей, но все же. Не круто.

— Пожалуйста, не кричи, — сказал он. — Это будет выглядеть очень плохо для меня, учитывая все обстоятельства.

Это, больше всего остального, заставило ее кивнуть. Мирнин убрал свою холодную руку, и она сделала глубокий, судорожный вдох… но не закричала. Она просчитала все пути побега из постели, готовясь ринуться при малейшей тревоге.

— Ты мог позвонить, — сказала Клэр. Ее голос звучал немного тоньше, чем обычно. — У меня есть телефон.

— Я потерял свой, — сказал он. Клер могла этому поверить. — Глупые вещи. Такие маленькие.

Так легко положить в карман и забыть о них, когда ты стираешь свою одежду… В общем.

Казалось, проще приехать. Ты одета?

— Я не могу поверить, что вы меня об этом спрашиваете. Стоя в моей комнате посреди ночи. Вам не кажется, что это немного жутковато? Может, даже извращенно?

— Ах, отличное замечание. Я просто… подожду снаружи. Но поспеши. И никому ничего не говори.

Клер ожидала, что Мирнин просто отвернется к двери спальни, но, конечно же, нет — это было бы слишком обыденно, не так ли? Вместо этого, он открыл окно, то, что выходило на задний двор, и выбрался через него. Он спрыгнул с такой легкостью, словно просто шагнул на тротуар, только это было на двадцать футов ниже, если не больше.

Клер даже не потрудился взглянуть. Конечно, он был в порядке, и ей было всё равно, если бы было иначе. Как он посмел просто так заявиться, пока она спала…

Она искала в комоде чистое белье, когда раздался тихий стук в дверь. — Клер? Ты не спишь?

Шейн. Она замерла и затаила дыхание. Она хотела открыть ему дверь, упасть в его объятия, и забыть о Мирнине и его странном поведении, но, по правде говоря, Мирнин не появился бы без причины. Что-то не так, и он сказал, никому не говорить. Что, к сожалению, включает и Шейна. Она наблюдала за дверной ручкой, но она не повернулась, а после еще одного тихого стука, она услышала его удаляющиеся шаги, в сторону своей комнаты.

Клер выдохнула, покачала головой и пробормотала:

— И опять же, я ненавижу тебя, Мирнин.

Одевшись, не особо стильно, Клер высунула голову из окна своей спальни. Как и ожидалось, Мирнин расхаживал там, заложив руки за спину и опустив голову. Он был одет в какую-то светлую неоновую рубашку, которая, вероятно, осталась еще с 80-х г.г., и вернулся к своим шортам и удобным сандалиям.

Они были кожаные, по крайней мере, и походили на те, что парень мог бы носить. Если потребуется.

Конечно, не вампирский шик, как определяла его поп-культура, но Мирнин был не из тех, кто подстраивался. Когда-либо.

Он посмотрел на нее, черных волос упали с его бледного лица, и сказал: — Ну что? Прыгай!

Для вампиров это было одно дело. И совсем другое для хрупкого, не слишком спортивного человека. Клер покачала головой. Мирнин вздохнул, дернул себя за волосы обеими руками, будто желая вытащить мозг с корнем, и затем, казалось, у него появилась блестящая идея. Он бросился в темноту.

Мгновение спустя он вернулся, неся лестницу… и не их лестницу. Он оторвал ее у соседа, Клер догадалась. Что ж, это было лучше, чем прыгать.

Спускаться вниз было зябко и страшно, потому что Мирнин и не думал придерживать лестницу, которая подпрыгивала и опасно сдвигалась с каждым проделанным ею шагом. Клер проскочила последние пару перекладин, приземлилась на обе ноги, и прошептала: — Откуда вообще взялась эта штуковина?

— О, вон оттуда, — сказал Мирнин, и махнул неопределенно в темноту. — У нас нет времени для любезностей. Поспеши, пожалуйста.

Ах, точно. Мирнин не водил машину, поэтому ее и не оказалось поблизости, что означало — прогулку. В темноте. В городе вампиров.

Ну, по крайней мере, у нее был эскорт, хоть ноги у него и длиннее и он даже не пытался сбавить скорость ради нее, так что ей пришлось почти бежать вприпрыжку, чтобы остаться возле него.

— Что происходит? — спросила она, к тому времени, когда они добрались до угла Лот-Стрит.

Уличные фонари были погашены. Большинство уличных фонарей в Морганвилле остаются выключенными, когда вы в них больше всего нуждаетесь. — Что за срочность?