Третья ночь полнолуния (СИ)

— Вот и здорово!

Голод и утренняя сырость, вынуждавшая нас дрожать, словно от лихорадки, не располагали к задержке, и мы сразу двинулись в путь. Правда, сейчас наше состояние никак нельзя было сравнить со вчерашним. Ведь появилась определенная цель и, главное, надежда на скорое избавление от предыдущего ужаса… Единственное, что меня угнетало, отсутствие курева. Сигареты со всеми вещами навеки сгинули во вчерашнем аду.

К тому времени, когда взошло солнце, мы снова углубились в лес и медленно продвигались витиеватой тропинкой, которая то ныряла в глубокие овраги, то извилистой лентой огибала густые заросли.

— Уже совсем немного осталось, — сказала Светлана, когда мы с трудом одолели очередной крутой подъем. — Сейчас лес закончится, минуем развалины графской усадьбы, и считай, почти дома…

Действительно, лес закончился, и нашим глазам открылась огромная, почти ровная лужайка, усеянная мягкой бархатистой светло-зеленого, почти салатного, цвета травой. Со стороны леса ее ограждал невысокий каменный забор с кирпичными столбцами, на которых провисала массивная металлическая цепь.

«Если это — развалины, — подумал я, — то странно, что цепь до сих пор не утащили. Ведь сельские жители весьма падки на металл, да и, вообще, на все, что плохо лежит…»

Тропинка вывела нас к широкой и хорошо сохранившейся дороге, которую словно вчера засыпали белым гравием..

Дорога тянулась вдоль забора, и нам не оставалось ничего иного, как следовать по ней.

С тех пор, как мы вышли из леса, девушка отчего-то сникла и больше не выглядела радостной и уверенной в себе.

— Что-то не так? — заподозрив неладное, спросил я.

— Все вроде бы знакомо… И местность, как будто, та же… Только забора этого я не помню, и дороги никакой здесь раньше не было… Был обыкновенный пустырь с колючими кустарниками и заросшими бурьяном ямами от выкорчеванных деревьев.

— Сколько времени прошло с тех пор, — успокаивал я. — Приглянулось место кому-то из «новых», он и обосновался здесь…

Белая дорога резко свернула и сквозь неширокие ворота вела прямо в усадьбу.

— Что будем делать? — в нерешительности остановилась Светлана.

— Если там есть люди, возможно, они нас накормят.

Мысль о еде отогнала сомнения, и мы решительно вступили во владения неизвестных нам хозяев.

Глава тридцать шестая

Миновав небольшой, хорошо ухоженный фруктовый сад, дорога снова свернула, и нашим глазам открылся роскошный фасад двухэтажного особняка с колоннами и портиком над ними. Все — в лучших традициях барского стиля позапрошлого столетия. Рядом с парадным крыльцом расположились аккуратные клумбы с цветущими на них гладиолусами и другими яркими цветами, название которых я припомнить не мог.

Мы поднялись широкой мраморной лестницей, и я резко постучал в дверь специально приспособленным для этого бронзовым молотком. Через несколько минут дверь, несмотря на массивность, совершенно неслышно отворилась, и перед нами возник древний седовласый старец в ярко-зеленом с золотистыми блестками одеянии.

— Милости прошу вас в дом, — елейно-угодническим, но, тем не менее, приятным голосом молвил он, и мы молча приняли его приглашение.

За дверью оказалась прихожая с невысокой широкой каменной лестницей. Поднявшись по ней, мы миновали через еще одну дверь вошли в громадную гостиную с натертым до блеска паркетным полом. Высокие узкие окна выходили на три стороны и пропускали очень много яркого солнечного света., который только слегка затеняли прозрачные, почти невидимые, занавески. У стен возле окон разместилось несколько небольших уютных диванчиков с мягкими ворсистыми ковриками возле них. А центром композиции был старинный рояль черного цвета с откинутой верхней крышкой. Он находился посреди комнаты и прямо над ним нависала на тоненьких, отливающих золотистым блеском, цепочках гигантская люстра со множеством свечей, несколькими ярусами расположившихся вдоль ее окружности. Такие же толстые стеариновые свечи были утыканы в блестящие подсвечники по всему периметру комнаты.

— Присаживайтесь, гости дорогие, — предложил бархатистый голос нашего поводыря и его рука, обтянутая перчаткой из тонкой, изящно выделанной, кожи указала в сторону одного из диванчиков, возле которого стоял столик, наподобие журнального, с тонкими витиеватыми ножками.

Спасибо, — поблагодарила Светлана.

Я молча кивнул головой, и мы одновременно с девушкой утонули в мягких подушках не такого уж маленького, как показалось на первый взгляд, дивана.

Вы, наверное, устали с дороги и желаете подкрепиться?

— Да, это было бы весьма кстати, — отбросив излишнюю скромность и невольно подражая замысловатому стилю речи старика, сразу же согласился я.

Старик величественно удалился и вскоре вернулся с подносом, на котором находились две чашечки с кофе и ваза с фруктами.

— Хотелось бы знать, кого мы должны благодарить за столь радушный прием? — осторожно поинтересовался я.

— Как? Вы разве не знаете? Вы находитесь в родовом имении их светлости графа Новицкого.

— И вы — граф?

— Нет. Я его дворецкий. Их сиятельство по весьма уважительной причине пока не могут принять вас самолично. Позже вы поймете причину и, я думаю, будете снисходительны к недостатку внимания к столь дорогим гостям…

— Простите мое невежество, — включилась в разговор Светлана. Она была умной девушкой и быстро сообразила, как следует разговаривать в этом доме. — Вы не подскажете, какое сегодня число?

— С удовольствием, — ответил дворецкий. — Сегодня — двадцать третье июля тысяча девятьсот девяносто седьмого года от рождества Христова…

— Странно, — изумился я. — Такое ощущение, что мы оказались, как минимум, в минувшем веке.

— Не вижу ничего странного, — казалось, даже обиделся старик. — Просто их сиятельство пожелали, чтобы за время их вынужденного отсутствия в доме все оставалось таким, каким они привыкли видеть…

— И давно отсутствует граф?

— Без малого — сто лет.

— Вы полагаете, он может вернуться?

— Господа, придет время, и я полностью удовлетворю ваше любопытство. Сейчас вы должны подкрепиться и отдохнуть. Позже я провожу вас в отведенные для вас комнаты.

— Разве вы знали, что мы к вам придем?

— Да. Для меня ваше появление не было неожиданным. Только вы пришли немножко раньше, чем я думал, а потому жаркое еще не успело хорошо протушиться…

С этими словами старик отвесил вежливый поклон и удалился из комнаты через небольшую дверцу, расположенную рядом с основным входом.

Глава тридцять седьмая

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросила Светлана, когда мы, плотно пообедав, оказались на втором этаже в одной из отведенных нам спален.

— Очень смахивает на сказку… Но задумываться просто нету сил. Хочется свалиться на эту мягкую перину, укутаться с головой в одеяло и спать, спать, спать…

Я действительно не мог ни о чем думать. После сытной трапезы меня разморило окончательно. А, так как во всем ныне происходящем не усматривалось ничего плохого и угрожающего, то я вполне резонно рассудил, что поломать голову над разрешением загадок можно будет и попозже. Тем более, что после полноценного отдыха этот процесс должен был принести больше пользы.

Светлана выглядела задумчивой и слегка подавленной. Но все же она согласилась с моими доводами и удалилась в свою комнату. Я же с удовольствием окунулся в теплую, загодя приготовленную дворецким, ванну, после чего нырнул в белоснежную постель и мгновенно вырубился.

Спустя некоторое время Светлана нарушила мой сон.

— Мне страшно одной, — сказала она. — Согласись, ведь здесь что-то не так…

— Да… — пробормотал я сквозь сон. — ложись рядом и ничего не бойся…

Девушка тесно прижалась ко мне, но я снова провалился в глубокий сон.

Разбудил меня непонятный звук.

Открыв глаза, я не сразу смог сообразить, где нахожусь. Я лежал в свежей, мягкой постели, и, похоже, не один. Вокруг было совершенно темно.