Властелин страны кошмаров

Парень уже возвращался с одеялом, а Джим не успел даже подняться на пандус. Только сейчас он начал понимать, что, пожалуй, больше не может играть в эти игры и лучше всего уйти куда глаза глядят.

Восхождение по пандусу доконало его. Поднявшись на набережную, он очутился перед толпой народа — старыми дамами и шумливыми детьми на велосипедах. Никто на него даже не взглянул — все с увлечением наблюдали за тем, что происходило вдали, на песке.

Джим оглянулся в последний раз. Красное одеяло закрыло гниющего монстра, раскинувшего вздувшиеся руки, словно пугало.

Джим услышал, как одна дама произнесла:

— Так они наверняка испортят одеяло.

Линда и Терри сидели в кафе «У Спенсера» за столиком у обогревателя. Они пришли сюда не так давно, перед ними стоял нетронутый чай. Линда не подняла головы, когда Джим взялся за стул, только спросила:

— Это был он?

— Думаю, да, — произнес Джим, устаю опускаясь на стул. Его одежда наполовину высохла на ветру, но местами все еще холодила тело. Вызывала зуд проступившая соль. — Сейчас уже трудно сказать. Я думал, ты был с ним, Терри.

Терри Сакс печально покачал головой:

— Мы поссорились, и он вышвырнул меня из машины. Должно быть, он поехал дальше и врезался в ограждение, пока я спускался по тропе.

— Кто сообщит его родителям? — спросила Линда.

— Не беспокойся. Все будет сделано в установленном порядке, — ответил Джим. — Не казни себя, ты ни в чем не виновата.

Она покачала головой:

— Я не должна была вчера так с ним расставаться.

Многое осталось невысказанным, но Джим знал, что ему лучше помолчать. К ним подошла хозяйка с подсиненными волосами. Джим попросил чашку чая, которая осталась стоять нетронутой рядом с двумя другими.

Вскоре стали возвращаться люди с пляжа. Двое кивнули Джиму и рассказали, чем кончилось дело. Никак не удавалось снять тело Федака с машины. Поначалу подумали, что оно запуталось в ремнях безопасности. Кто-то, у кого нервы покрепче, залез в воду и перерезал их, но это не помогло. Начало темнеть, вода все прибывала, тяжелую лебедку все не удавалось подвезти по песку ближе к машине.

В конце концов море заставило их отступить. Полный прилив должен был наступить через четыре часа, но машина уже скрылась под водой. Волны смыли одеяло, и последнее, что они видели, были протянутые руки Федака, уходившие под воду.

Вскоре в кафе пришел констебль, подсел к их столику и выслушал, как Терри Сакс, добавив некоторые подробности, повторил свой рассказ о событиях прошедшей ночи. По молчаливому уговору никто из них не упомянул про вылазку к дому Мойнаханов. Лицо констебля посерело от усталости.

— Дайте мне знать, где вы будете завтра, чтобы я снял с вас официальные показания, — сказал он и повернулся к Джиму. — Вы бы переоделись, а то заработаете воспаление легких.

Итак, все было кончено. Романтическая история длиною в один день, которая не имела продолжения. Джиму лезла в голову кощунственная мысль, что Федак-таки сумел расстроить их с Линдой начинавшийся роман.

Резервист, который выглядел по-мальчишески молодо, оказался стекольщиком Томми Херроном. Он предложил подвезти Джима до дома. Джим переоделся. Чтобы справиться с дрожью, осушил до капли остатки вина в бутылке и сел на раскладушку перед включенной духовкой, чтобы согреться. Очень хотелось лечь и хорошенько выспаться, но он не мог. В полночь он надел пальто, запер дверь и начал спускаться по тропе.

На прогулочной набережной выстроилось много машин. Среди них был и фургон Томми Херрона. На деревянных подмостках висели фонари. Констебль успел связаться со своим управлением, и спасательная служба прислала гусеничные экскаваторы. Если не получится вытянуть «фольксваген», они его просто зачерпнут ковшами вместе с песком.

Джим стоял у парапета набережной среди резервистов, которые были полицейскими по совместительству. Они чаще имели дело с мелкими дорожными происшествиями и потерявшимися детьми. Джима приняли как своего. Кто-то протянул ему пластиковый стаканчик с куриным бульоном. Они смотрели в море, туда, где пересекались лучи прожекторов.

Ждали, пока начнется отлив. Говорили мало. Через час все разошлись по домам. Дно обнажилось, рисунок песчаных наносов немного изменился, но машины не было. Словно Федак залез внутрь, развернул «букашку» и уехал.

Джим-то знал, где Стивен находится на самом деле.

Тело его, возможно, пошло на корм рыбам, но его душа присоединится к другим, ему подобным душам, что теперь навсегда остались в этом городишке. Она полетит в башню над морем, где всю ночь длится карнавал душ, где никогда не смолкает музыка и раздаются аплодисменты оркестру из пяти музыкантов, который живым услышать не дано.

Но Джим услышит эту музыку. Она приплывет к нему поздно ночью, в самые холода подступающей зимы, приглашая присоединиться к веселью и теплу. Дирижер этого оркестра будет время от времени оборачиваться, чтобы взглянуть, прибыл ли Джим, и он будет внимательно осматривать зал пустыми глазницами, прежде чем даст знак продолжать веселье.

Слепому некуда спешить, он может подождать.

Джиму это хорошо известно.

Глава 9

Предварительное дознание состоялось спустя неделю в комнате над «Залом дружеских встреч» библиотеки. Джим явился туда в костюме с чужого плеча. Показания он давал, стоя рядом с отцом Стивена Федака, который молча сидел в одиночестве. Вся процедура заняла не больше пятнадцати минут, это сильно разочаровало трех пожилых леди. Они заняли места в заднем ряду в надежде получить бесплатное развлечение.

Линду на дознание не пригласили, и в зале Джим ее не видел. Он столкнулся с ней в коридоре, когда все уже кончилось. Кругом пахло штукатуркой и воском. Линда стояла в толпе и искала его глазами.

— Джим, ты ужасно выглядишь! — были ее первые слова.

— Я знаю, — согласился Джим, отходя в сторону, чтобы не мешать другим. — Надо было послушаться совета. В результате я провалялся в постели почти всю неделю.

— В том доме? Это плохо кончится.

— Похоже, я становлюсь выносливее. Уже почти все прошло.

Собственные слова показались ему неубедительными. Дело в том, что последние ночи были самыми ужасными со времени его возвращения в Англию. Но он больше не был одинок. Он знал, что кое-кто придет на помощь, если он позовет.

Линда и сама выглядела неважно.

— Я думала, ты меня избегаешь.

— У тебя, наверняка, были дела и поважнее, — сказал Джим, но она покачала головой, словно он говорил ерунду.

— Слушай, мне надо сказать тебе что-то важное.

— Я весь внимание. О чем речь?

Худенький парнишка лет семнадцати, репортер местной газеты, прошмыгнул мимо, на ходу завязывая пояс пальто. Линда потянула Джима в сторону:

— Здесь я не могу говорить. Куда мы можем пойти?

— Тогда давай отложим на потом. Фургон уже отремонтировали, и я обещал Терри помочь погрузить его оборудование.

— Ты совсем не в том состоянии, чтобы работать, Джим.

В ее голосе прозвучало искреннее беспокойство. Джим начат было ее разуверять, но слова его звучали не слишком убедительно:

— Со мной все в порядке, честно. Я всегда выгляжу как побитая собака, даже когда я в порядке.

В ее взгляде сквозило сомнение, и Джим поспешил добавить:

— Похоже, ему нужен не столько грузчик, сколько слушатель.

Линда с минуту помолчала, словно обдумывала, как лучше изложить то, что она собиралась сказать.

— Мне нужно кое-что тебе сообщить. Я не должна была, но… — Она оглянулась и беспомощно пожала плечами. — Эта смерть все изменила.

— Давай встретимся сегодня вечером, — предложил Джим.

У нее на губах появилась жалкая улыбка.

— После этого разговора ты вряд ли будешь ко мне хорошо относиться.

— Не думаю, что это возможно.

Линда хотела еще что-то добавить, но не смогла. Она резко повернулась и вышла.