День крысы

 - Ну, вот так! - Лиза чувствовала, как ее втащили в кабинет.

 Михеич отпустил ее волосы. На пол что-то посыпалось. Не надо было иметь способности ясновидящей, чтобы понять: здоровяк расчищает плацдарм от папок и бумаг.

 - Вот сюда ее, Колёк, давай. Ага… Блин, что за хрень у нее в руках?

 Здоровяк вырвал у Лизы из рук баллончик, стал отбирать ухо. Лиза сама не знала, зачем сопротивлялась. После двух-трех секунд борьбы ухо оказалось у Михеича.

 - Опа! Коль, смотри. Чо это такое?

 - Закуску сучка принесла, - прокомментировал узколицый.

 Михеич больно толкнул ее рукой в грудь и, подхватив под мышки, стал заваливать спиной на стол.

 «Расслабиться, что ли, получать удовольствие? - думала Лиза, отчаянно визжа и брыкаясь. - Что я выиграю от сопротивления? Валерия Петровича убили. Некому меня спасать…»

 На какое-то мгновение она почувствовала себя Жюстино. из совершенно мерзкого и жестокого романа маркиза де Сада. Ту, бедняжку, тоже все, кому не лень, использовали. И раз от раза становилось только хуже.

 - Давай, штаны с нее снимай, - руководил Михеич. - Чо ты там затупил?

 - Да сопротивляется, - мямлил Коля.

 Лиза действительно отбивалась, как могла. Она брыкалась ногами. На мгновение ей показалось, что она делает какую-то чрезвычайно утомительную гимнастику.

 Неожиданно один из ударов достиг цели. Коля завыл и даже перестал срывать с нее одежду.

 - Блин, Михеич, она мне по яйцам попала…

 - Вот же, дурака кусок, - сплюнул крепыш.

 Над головой Лизы была люстра. Форма ее оказалась довольно странной. Люстра напоминала колесо со спицами. Примерно такие она видела в старинных вестернах. Бравый ковбой в прыжке цеплялся за такую люстру руками, а ногами раздавал лихие зуботычины недругам. Вот бы самой так сейчас повиснуть…

 Узколицый все орал. Но теперь его крик полнился, как показалось Лизе, не только болью, но еще и страхом.

 - Бля, Михеич, что по мне ползает? Посмотри! Посмотри же!

 Здоровила Михеич на мгновение отпустил Лизу.

 - Ох, ёпт, да это же… Откуда они здесь взялись?

 Лиза быстро уселась. Времени на то, чтобы пристально вглядываться и анализировать ситуацию, не было. В мозгу зафиксировалось искаженное лицо Коли. Какая-то серая шевелящаяся тень у него за спиной.

 А в следующее мгновение Лиза вскочила на ноги, оттолкнулась от поверхности стола, подпрыгнула и кое-как повисла на люстре.

 Может быть, это и спасло ее.

 То, что немедленно стало происходить внизу, казалось каким-то несусветным кошмаром. Михеич валялся по полу, облепленный серой, визжащей массой. Его приятель орал страшным голосом, отдирал от лица крыс, отшвыривал в сторону. Но тварей становилось все больше. Узкое лицо молодого насильника покрывалось алыми пятнами.

 Лиза висела на люстре и одновременно тряслась от ужаса. К этому добавлялась и еще одна эмоция: стыд. Подонки все-таки сорвали с нее джинсы, и сейчас те болтались в районе лодыжек. Манипулируя ступнями, Лиза не давала штанам упасть.

 «Господи, бред какой-то!» - отчаянно думала она.

 «Мамуля, что случилось?» - перед мысленным взором снова возник Димка.

 «Видел бы ты, малыш, сейчас свою мамулю, - подумала Лиза. - Повисла как дура на люстре. Без штанов, а прямо под ней пируют крысы…»

 «Блин, держись, мамуля!»

 «Да ты сам там держись! И вообще, ты мне только кажешься…»

 Крепыш Михеич метался по кабинету, облепленный грызунами, стряхивал их с себя. Но безуспешно. Узколицый катался по полу, истошно кричал. И вдруг замер. Лиза видела, как в сторону отбежала одна из серых тварей, держа в пасти…

 Господи Боже…

 Крыса трогательно, прямо как ручная, присела на задние лапки, и, обхватив скользкий глаз передними, принялась примериваться, куда бы вонзить клыки.

 Лизу вырвало. Никогда в жизни она бы не подумала, что будет делать это, повиснув на люстре. Неаппетитное месиво хлынуло на стол и на копошившихся там крыс.

 Некоторые из них задрали головы и стали смотреть на Лизу. Раздался какой-то писк, и крысы принялись подпрыгивать, намереваясь зацепиться за джинсы, которые по-прежнему болтались внизу.

 Лиза и впоследствии не могла бы сказать, как ей это удалось. Она опустила левую руку, рискованно повиснув только на правой, носком ноги как можно выше подбросила брюки и - в этом-то и состояло самое чудо - умудрилась их поймать. Дальше было тоже непросто. Где-то в левом кармане оставался баллончик с освежителем. Лиза зубами схватилась за пояс джинсов, запустила руку в карман. Правая рука ныла и стремительно немела. Лиза понимала, что долго не продержится.

 Нащупав баллончик, она разжала зубы и позволила брюкам упасть прямо в кровь и грязь.

 И тут возникла еще одна трудность: с баллончика не снимался колпачок. Лиза машинально поместила баллончик между ног, стиснула его бедрами и потянула корпус. Со стороны это, должно быть, выглядело двусмысленно. Но на самом деле было просто жутко.

 Крышка отошла. Лиза позволила ей упасть, баллончик же сжала бедрами и быстро схватилась за колесо люстры левой рукой. Лишь схватившись, поняла, что еще секунда-другая, и правая бы - не выдержала.

 Сейчас рука болела и не желала шевелиться. Ее словно кололи миллионом иголочек. Лиза пошевелила пальцами, разминая руку.

 Хищные твари пищали внизу. Кто-то из них норовил допрыгнуть до Лизы с поверхности стола. Пришлось поджать ноги. Лиза понимала, что счет идет уже не на минуты, а, скорее, на секунды.

 И все равно она не успела. Одна из крыс зацепилась за стопу и, перебирая когтями по коже, быстро-быстро поползла вверх.

 Лиза заорала от ужаса. Немота в руке прошла, сменившись болезненным покалыванием. Она схватила баллончик и принялась поливать ногу. Аэрозоль вызывал болезненное жжение в свежих царапинах. Но какие же это были пустяки!

 Еще сегодня утром Лиза поняла, что крысы боятся аэрозолей. Тварь, что ползла по ноге, исключением, по счастью, не оказалась. Истошно запищав, крыса упала на пол.

 Не жалея освежителя, Лиза принялась поливать им стол. Крысы бросились врассыпную.

 Задыхаясь от химической вони, Лиза придавила баллончик подбородком и, наконец, выпрямила ноги.

 «Может, спрыгнуть на стол? - подумала она. - Отдохнуть немного. Потом опять на люстру?»

 Однако стоило ей посмотреть на загаженную поверхность стола, как всякое желание прыгать пропало. К тому же не факт, что она во второй раз сумеет допрыгнуть. А вдруг поскользнется?

 Лиза не сразу поняла, отчего отступившие крысы вдруг подняли истошный визг? И почему они бросаются из кабинета наутек? Со стороны коридора кабинет стремительно наполнялся белой пеной.

 «Что это? Я брежу?» - испуганно думала Лиза.

 В кабинет зашел человек, державший в руках красную капсулу огнетушителя.

Первой реакцией Лизы на появление незнакомца с огнетушителем стало смущение. В помещении вместе с ней все-таки, как ни крути, мужчина. А она - без штанов. Висит на люстре.

 То ли крысы насытились, то ли испугались белой вязкой пены, но они покинули помещение. Вернее, этому мужику удалось их выгнать.

 Разжав онемевшие руки, Лиза спрыгнула на стол, с которого тут же разве что чудом не сверзилась оттуда. Удержаться стоило труда. Стол был испакощен, залит кровью, пеной и желчью в желудочном соке. Ее итальянские джинсы, которые Лиза когда-то (притом не задешево) купила в «Охотном ряду» валялись прямо в этой мерзости. Но деликатничать не приходилось.

 - Лиза... - произнес незнакомец.

 И тут-то она его узнала. А, узнав, вскрикнула и отшатнулась прочь, позабыв про так и не надетые штаны.

 Этот человек не мог находиться здесь. Его просто не могло тут быть.

 - Валерий Пе… - Она тяжело сглотнула. - … трович? Это вы?

 «Это посмертные видения воспаленного разума, - метались в голове суматошные мысли. - Мне являются покойники. Хотя могут быть и другие объяснения. Например, апокалипсис вошел в следующую стадию, и ожили мертвецы. Я не удивлюсь…»