Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)

Рут наконец-то удалось загнать сестру в угол как-то раз субботним вечером, когда та рыхлила овощные грядки.

— Не вздумай, — приказала она, когда Хетта торопливо схватила мотыгу и начала отступать к сараю. — Мне нужно с тобой поговорить, и я намерена это сделать. Эти сны о Дамаре зажгли в тебе свет, а теперь он опять погас. Дело не в ценах на билеты, так ведь? Денег мы как-нибудь раздобудем.

Хетта воткнула мотыгу в грядку с кабачками.

— Нет, — пробормотала она. — Дело не в деньгах. Пальцы ее сжали рукоятку мотыги, она неуверенно поковыряла лезвием в земле.

— Тогда что случилось?

Хетта крепче сжала мотыгу и начала яростно тяпать грядку. Рут и не думала уходить; наконец Хетта произнесла:

— Не имеет значения. Все равно это была глупая идея. Делать что-то, только потому что это тебе приснилось.

Рут издала звук, подобный тому, что вырывается у человека, ударившегося головой о дверную притолоку. Она ступила на грядку и обеими руками схватила Хетту за запястье. Она была ниже Хетты и проводила свободное время в лаборатории, возясь с жуками, но Хетту удивила сила, с которой сестра сжала ее руку.

— Поговори со мной, — воскликнула Рут. — Я думала о тебе годы. С тех пор как умерла бабушка. Трудно ожидать от ребенка шести лет, чтобы он думал о своей старшей сестре. А ты не знаешь, что спасла мне жизнь? Если бы я была старше, отец сломал бы меня, как любого, кто оказывается в его власти, — как маму, Дейна, как Тима и Рона, а ведь они уже были взрослыми — и Лару он тоже сломает, потому что она думает только о том, как бы выйти замуж за Дейна. Ты единственная из нас оказалась достаточно умной или достаточно упрямой, чтобы спасти от него хоть частичку своей души — может быть, бабушке это тоже удалось — когда она была жива, я не обращала на это большого внимания, может быть, ты у нее научилась этому — а я узнала от тебя, что это возможно. Я знаю это и Джефф тоже — со всеми этими компьютерными штуками, которые он делает, он уже наполовину заработал на университет. Когда придет время, никто не сможет сказать ему «нет». С нами все будет в порядке — и это благодаря тебе. Теперь тебе самой пора спасаться. Эта маленькая частичка твоей души, наверное, живет в этих твоих пустынях — будь я отшельницей, а не биологом, мне наверняка бы подошла такая метафора, — я удивляюсь, как тебе удалось спасти ее. Но теперь, после всего этого, ты и ее можешь потерять, если не будешь осторожна. Чего ты ждешь! Лара может научиться вести бухгалтерские книги, — я скажу Дейну, чтобы он предложил ой это, они оба сочтут, что это замечательная мысль, — я научу ее. Может, нам есть будет нечего, но мне остался еще год, а Джеффу — два, а остальным все равно. Кто знает? Может, мама еще выздоровеет. Хетта, сестра моя любимая, поезжай. Я навещу тебя, где бы ты ни оказалась.

Хетта стояла неподвижно, ее била дрожь. Перед глазами ее проносились видения — Зашаран, песок, деревья, колокола, лошади, лица среди листвы, Око, колодец. На какое-то мгновение они стали для нее более реальными, чем сад, где она стояла, или руки, до боли сжимавшие ее запястье. Она поняла это — поняла и опять все упустила, увидев вокруг себя пейзаж своей настоящей жизни, — это причинило ей такую боль, что она не могла вынести ее.

Она разрыдалась.

Она едва осознавала, как Рут обнимает ее за плечи и ведет за стену сломанных бурей подсолнухов, усаживает на край пруда, смутно чувствовала, как Рут качает ее на руках, как она сама много раз укачивала Рут, давным-давно, когда их мать заболела и отец не переставая ругался. Постепенно Хетта опять пришла в себя, голова ее лежала на груди Рут, а другой рукой сестра смачивала ей лицо ледяной водой из пруда.

Медленно она села. Рут ждала. Она начала рассказывать Рут все, с самого первого сна. Первый раз она запнулась, произнося имя Фортунатар: королева Фортунатар Ясновидящая. И не сразу она смогла объяснить, что произошло вчера в библиотеке.

— Все это воображение. Этого не только нет на самом деле, но это даже не история — это всего лишь легенды. Мне также могли сниться король Артур, Робин Гуд, или Холм Пака, или Среднеземье. Если — если ты права и частичка моей души живет там, тогда — тогда это тоже воображаемая душа.

Ничего нет, нашептывал ей разум. Ничего нет, кроме того, что ты видишь здесь, сейчас. Она оглянулась на стены, окружавшие двор; даже отсюда, из глубины сада, она слышала жужжание электропил, а ветер, сегодня с другой стороны, доносил до них запах горячего масла из закусочной Бенни.

Рут долго молчала, держа сестру за руку, и Хетта, устав от слез и объяснений, не делала попыток высвободиться. Ей нужно было идти в дом и готовить ужин. Но сначала она должна была укрыть грядки с капустой: ночью обещали мороз.

Наконец Рут произнесла:

— Что ж, люди сотни лет считали, что шмели не могут летать, а шмели по-прежнему летали вокруг, пока ученые спорили об этом, и все же в конце концов люди обнаружили это. Для шмелей это никогда не имело значения. И я встречалась с двоюродным дедом Мелани и не считаю его дураком, и я дружу с Мелани, потому что на самом деле она никакая не странная, она только хочет казаться такой, она может рассказать что-нибудь из жизни своего деда. Ты никогда не задумывалась, что в этих легендах есть много правды'? История просто расположена вокруг фактов. Факты — это еще не вся история, или шмелям пришлось бы перестать летать, пока ученые не обнаружили бы, что они умеют это делать.

Хетта устало произнесла:

— Это, пожалуй, слишком поэтично для меня. Легенды и поэзия не изменят того факта, что сейчас мне нужно идти готовить ужин.

Рут отвечала:

— Подожди. Подожди. Я еще подумаю. Я помогу тебе с ужином.

Она склонила голову и полоскала свободную руку в пруду, резко стряхивая капли, будто мысли жалили ее.

— Знаешь, мне кажется, что вот этот тритон старается привлечь твое внимание. Одна из этих больших красных зверюг.

— Да, я его уже видела, — отозвалась Хетта, пытаясь притвориться беззаботной, пытаясь подыграть Рут, сменившей тему, пытаясь смириться с тем, что сны о Дамаре так и останутся снами, а вокруг была ее жизнь.

— Не очень похоже на то, как себя ведут тритоны, — заметила Рут. — Взгляни.

Тритон в пруду плавал взад-вперед, как он — или она — делали это в прошлый раз.

— Понаблюдай за ним, — сказала Рут.

Она поболтала пальцами в воде, и тритон, ныряя вокруг них, продолжал плавать между ними, туда-сюда, напротив места, где сидела Хетта. Рут опять плеснула рукой в воде, и тритон нырнул и подплыл прямо к Хетте.

— Опусти теперь ты руку в воду, — велела Рут.

Хетта все еще не оправилась от волнения, открыв свой секрет, и покорно опустила в пруд руку. Тритон подплыл к ней и вскарабкался по тыльной. стороне ладони. Она вытащила руку из воды, медленно, как в прошлый раз, тритон держался за нее крепко. Она взглянула прямо в маленькие золотистые глазки и увидела, как вертикальный зрачок расширяется, глядя на нее.

— Может быть, это королева Фортунатар Ясновидящая пытается передать тебе послание, — сказала Рут.

В эту ночь Хетте опять снился сон. Она вошла в дверь, в которую уже входила однажды, когда Зашаран спас ее от песчаной бури. Она была одна, песок кружился вокруг нее; она сама закрыла дверь, борясь с ветром. Она хорошо себя чувствовала, голова была ясной, она была настороже. Она опустила шарф, окутывавший лицо, и отправилась, словно зная дорогу, быстро шагая вниз по коридорам, скользя по песку ногами, обутыми в легкую обувь, затем вверх по нескольким лестницам с низкими ступенями; песок хрустел на каменном полу под ее подошвами. По-прежнему откуда-то лился слабый свет, как и в ту ночь, когда

Зашаран вел ее, но ей часто приходилось хвататься за стены, чтобы не заблудиться, потому что тени, казалось, были более глубокими, чем в тот раз, когда она была с ним. Она не знала, почему выбирала тот или иной путь, но уверенно поворачивала каждый раз в нужную сторону.