Договор крови

— Что, вполне возможно, — продолжала она, борясь со спазмом в горле, — нет ничего, в чем бы вы могли оказать мне помощь?

— Если ты хочешь, чтобы мы оба или один из нас вернулся в Торонто, мы подчинимся твоему желанию, — тихо сказал Генри.

Селуччи метнул недобрый взгляд в его сторону и открыл было рот, но вампир предупредительно поднял руку, и Майк тут же закрыл рот, не произнеся ни слова.

— Я хочу, чтобы вы оба немедленно убрались отсюда!

— Нет, ты этого не хочешь.

В смехе женщины проскользнули истерические нотки.

— Ты что, читаешь мои мысли, Генри? — Она повернулась лицом к обоим мужчинам. — Ладно, вы выиграли. Раз уж вы оказались здесь, можете остаться. — Ее рука неохотно поднялась вверх, изобразив в воздухе знак капитуляции. — Вы оба можете остаться.

— Как тебе удалось убедить Майка, что он должен поспать?

— Я сказал, что завтра он понадобится тебе бодрым и энергичным и что наиболее логично, если ночью стану бодрствовать я.

— Так вот просто?

— Ну, возможно, мне пришлось немного постараться, чтобы убедить его принять такое решение.

Вики сидела на краю двуспальной кровати в комнате, в которой выросла, и пальцами одной руки разглаживала несуществующие морщинки на наволочке.

— Учти, он не станет благодарить тебя за это утром.

— Возможно, и нет. — Генри внимательно наблюдал за ней, но не позволял себе в полной мере выказать свой интерес, чтобы не вызвать решительный протест подруги. — Но я все же объяснил, что нам будет слегка затруднительно утешать тебя вдвоем. Мне показалось, он со мной согласился.

На самом деле Селуччи прорычал: «Так можете убираться!» Однако вампир не видел смысла в том, чтобы упомянуть об этой реакции своего соперника.

— И все это произошло, пока я была в ванной?

— Должен ли был такой разговор занять более длительное время?

— Да нет, наверное...

Фицрой был готов к тому, что она разозлится, и предпочел бы яркую вспышку ее гнева безразличному согласию, которое получил в ответ. Он потянулся и с нежностью завладел рукой женщины, все еще машинально гладившей подушку.

— Тебе необходимо выспаться, Вики.

Кожа вокруг ее глаз казалась сильно натянутой.

— Не думаю, что смогу заснуть.

— Я постараюсь помочь.

— Если тебе необходимо насытиться, не думаю, что...

Генри покачал головой.

— Не сегодня. Может быть, завтра. А теперь тебе нужно уснуть.

— Я не могу...

— Сможешь. — Голос Фицроя зазвучал тоном ниже, и он приподнял ее подбородок, чтобы глаза подруги встретились с его взглядом.

Зрачки Вики расширились, когда она осознала, что именно делает вампир, и она попыталась отшатнуться, однако попытка ее не увенчалась успехом.

— Спи, — произнес он снова.

Ее бессвязное возражение перешло в судорожный затянувшийся вдох, и женщина навзничь упала на кровать.

Задумчиво нахмурившись, Генри осторожно натянул покрывало ей на ноги и, сняв очки, положил их на столик возле кровати. Наутро они смогут обменяться мнениями о нечестном преимуществе, которым он воспользовался для манипулирования умами смертных. Возможно, эта история даже послужит их сближению. Это был риск, но у него не оставалось иного выбора, как только пойти на него. Но на данный момент... Вампир протянул руку и выключил свет.

— На данный момент... — пробормотал он, поправляя одеяло вокруг огонька жизни, сверкающего, словно маяк во тьме, — на данный момент я охраняю твои сновидения.

— Генри... — Она приподнялась на локте и потянулась за очками.

Рассвет еще не наступил, так как Вики ощутила присутствие вампира прежде, чем смогла разглядеть сгустившуюся тень возле двери.

— Я не могу дольше оставаться с тобой. — Он с сожалением развел руками. — Солнце уже совсем скоро поднимется над горизонтом.

— Но куда ты пойдешь?

Женщина уловила в его голосе усмешку.

— Недалеко. В большой стенной шкаф в комнате твоей матери, он послужит мне довольно сносным укрытием. Для защиты от дневного света требуется не так уж много.

— Я иду с тобой. — Она спустила ноги с кровати и встала. Скудость освещения ее не смущала — мать почти ничего не меняла в квартире с тех пор, как она уехала, и Вики было несложно передвигаться по ней на ощупь.

У дверей прохладные пальцы вампира сомкнулись у нее на руке, повыше запястья. Она обернулась, сознавая, что Фицрой способен разглядеть ее, хотя сама едва различала контуры его фигуры.

— Генри. — Он приблизился и обнял подругу за плечи. — Моя мать... — Слова не хотели ей подчиняться. Женщина чувствовала, что он ждет от нее продолжения, и в конце концов вынуждена была покачать головой.

Его губы слегка коснулись ее волос.

— Ты был прав, — внезапно проговорила она. — Сон помог мне. Но... — Ее пальцы вцепились в его рубашку. — Никогда не делай этого впредь.

Его рука накрыла ее ладонь.

— Никаких обещаний, — тихо сказал вампир.

«Нет, обещай. — Ей ужасно хотелось настоять на своем. — Я не желаю, чтобы ты вмешивался в мои мысли и поступки». Но Фицрой влиял на ее мысли одним только фактом своего существования, и в сложившихся обстоятельствах Вики не могла поверить ни одному обещанию, даже если бы он его и дал.

— Пойдем скорее. — Она подтолкнула его к двери. — Даже я чувствую солнце.

Селуччи лежал, распростершись поверх одеяла на кровати ее матери, без ботинок, но полностью одетый. Вики, внезапно увидев эту картину, оцепенела и должна была сдержать себя, чтобы не встряхнуть приятеля за плечи и не потребовать ответа, что, собственно, он здесь делает. На кровати ее матери. За исключением того, что мать больше никогда не будет спать в ней... но какое это имеет значение?

— Он не сможет проснуться, — пояснил ей вампир, когда подруга замешкалась у двери. — До тех пор, пока я... не засну.

— Генри, я все-таки очень прошу, никогда больше не делай этого.

— Вики...

Звук ее имени заставил женщину поспешить, и вслед за ним она подошла к стенному шкафу.

Фицрой поднял руку и с нежностью погладил ее по щеке.

— У Майкла Селуччи есть день; я не могу находиться рядом с тобой в это время. Не проси, чтобы я уступил ему и ночь.

Вики нервно сглотнула. Прикосновение его холодных пальцев всегда безмерно ее волновало.

— Разве я хоть когда-нибудь просила тебя об этом?

— Нет. — Черты лица вампира на миг исказились. — Ты никогда ни о чем меня не просила.

Женщине хотелось возразить, напомнить, что это не так, но она тут же поняла, что ее друг имеет в виду.

— Не сейчас, Генри.

— Ты права. — Он кивнул и убрал руку. — Не сейчас.

К счастью, ширина стенного шкафа позволяла человеку не слишком высокому вытянуться там во весь рост, надежно укрывшись от солнца.

— Я заблокирую дверь изнутри, так, чтобы она случайно не открылась, кроме того, я прихватил с собой светозащитную штору, которую ты повесила в моей спальне, чтобы сейчас в нее завернуться. Надеюсь увидеть тебя сегодня вечером.

Мысленным взором она представила вампира возникающим из тьмы после дня, проведенного... в безжизненном состоянии.

— Генри...

Он остановился и придержал рукой дверь шкафа.

— Моя мать умерла.

— Да.

— Ты никогда не умрешь.

Четырехсотпятидесятилетний незаконнорожденный сын Генриха VIII утвердительно кивнул.

— Я никогда не умру.

— Должна ли я злиться на тебя из-за этого?

— Должен ли я обижаться на тебя за то, что происходит днем, ни один из которых мне не доступен?

Ее брови сомкнулись, и Вики вынуждена была поправить очки, сползшие из-за этого на кончик носа.

— Ненавижу, когда ты на вопрос отвечаешь вопросом.

— Я знаю.

Его улыбка таила столь многое, что она не надеялась понять все полностью, и дверь стенного шкафа затворилась между ними.

— Вики, ты не представляешь, на что оказался способен этот Фицрой! — Когда его подруга неожиданно занялась удалением пятнышек грязи со своих туфель, Майк понял, что на самом деле она, безусловно, это представляет. — Вики, как ты можешь!