Тайные знаки

— Возьми сама. На столике была пачка. Так почему я не могу открывать?

— Ага, — Марго легко нашла открытую небрежно упаковку какой-то дорогой дряни и закурила. — Ну, видишь ли… Я… я… убегаю от одного человека. Он очень навязчив, но он мне не нравится. Я подумала, если вдруг он меня выследил, то… Знаешь, какие бывают мужчины? Один раз переспишь, а они уже решат бог весть, что.

— А-а-а. Ладно.

Андрэ вальяжно потянулся, и ветер оголил его смуглый живот, но в Марго не шелохнулась ни одна струнка, словно господин в «Линкольне» заморозил все ее тело надолго.

Нервно куря, Марго вышла в бэдрум и, встав на унитаз, высунула голову в форточку. Нет. Никаких следов дурацкой схватки не было. Ни машины, ни ключа на дороге.

Марго спрыгнула на кафельный черный пол и выбросила окурок в фарфоровую воронку гальюна, пахнущую туалетным дезодорантом. Где-то на кладбище раскричались птицы. «Тюилери! Тюилери!» Марго вернулась в комнату. Андрэ уже не смотрел фильм. Он перекочевал к шкафу и, сидя в кресле, расчесывал черную гриву масссажной щеткой.

— Какие-то тайные нити связывают события в единую ткань, — задумчиво произнесла Марго, устраиваясь на красном ромбе диванчика. — Порой совсем незначительные (жест, слово или просто минута промедления или минута спешки) могут так изменить рисунок этой ткани, что… Или не могут? Или то, что нарисовано уже на эскизе, неминуемо воплотится в жизнь, как ни старайся. Разной будет причина события, а результат — один?

Андрэ пожал плечами.

— Иногда я думаю, — продолжлила Марго, глядя на медленную спираль люстры, — что заключила бы договор с Сатаной, существуй он на самом деле. Знаешь, я всю жизнь была нищей, но мне это надоело. В конце концов, если люди плевать на меня хотели, я имею право плюнуть на них.

— А что ты скажешь, если узнаешь, что я и есть Сатана? — В глазах репортера заплясали холодные огни.

Марго расхохоталась:

— Давай договор!

— А как же бессмертная душ-ш-ш-ша, которую я попрош-ш-шу взамен? — прошипел Андрэ голосом Каа.

И Марго опять окатило волной чужого желания. Она задохнулась и разозлилась. Как он это делает? Словно колдун какой-то! Стоит Андрэ только захотеть, как ее тут же охватывает страсть. И зачем? Ему ведь не нужен секс… если бы был нужен…

— Но ведь речь идет о христианской душе, — усмехнулась Марго, пытаясь справиться со своей грешной плотью. — А я нехристь. Стало быть, Дьявол мне — побоку. Да и не тянешь ты на Дьявола. У него «льдяный лик и холодные поцелуи».

— Ты думаешь, я это не читал? — улыбнулся Андрэ. — А если это ложь? Если Его объятья испепеляют? Ведь другое Его имя Люцифер. Князь Света.

Андрэ затянул драматическую паузу. Он чего-то ждал от Марго, но она не могла понять чего.

— Ну… Хорошо. Засчитывается. А как тебе продать душу? Надо выйти за тебя замуж? — брякнула Марго, и задержала дыхание.

— Нет. Замуж за меня не надо ни в коем случае. Это лишнее… — репортер взглянул так, словно сквозь его зрачки смотрел кто-то другой.

— Фу! Ты иногда пугаешь меня! — выдохнула Марго. — Мне сейчас показалось, что у тебя в глазах кто-то сидит!

Андрэ закатился хохотом.

— Нет. Ты не понял меня, — смущаясь, забормотала она, чувствуя, что не надо договаривать, но не могла удержаться. — Конечно, там никого нет, но кажется, будто кто-то подглядывает за нами сквозь твои глаза. Будто там стоят маленькие камеры. А может быть, уже придумали камеры встроенные в мягкие линзы? Надо-то ведь немного… Ты лежал когда-нибудь в больнице? Тебе могли вживить их без твоего ведома… Или, — она секунду помедлила и все-таки спросила, — когда ты сдавал анализы в «Голем», тебе что-то вшили, не спрашивая тебя…

— Да-да! И в голове у меня стоит чип, который передает все подробности в кинокомпанию специализирующуюся на порнофильмах. Ты — шизофреничка! Если бы я знал, как из пота психов делают «глазки», я бы уже давно посадил тебя в клетку и трахал бы тебя до седьмого пота, — усмехнулся Андрэ и, отвернувшись к зеркалу, вдруг спросил. — А смогла бы ты заключить договор с Сатаной на полном серьезе?

Андрэ собрал гриву в хвост и щелкнул золотой прищепкой. Теперь он смотрел на Кошу через отражение. Словно стекло охлаждало тот пылающий луч, что все сильнее разгорался в его зрачках…

— Знаешь, — выдохнула она, — иногда бывают в моей жизни моменты, когда я чувствую себя готовой для любой сделки… Послушай! Может ли Сатана дать мне смысл в жизни? Или хотя бы его полную иллюзию? Работа? Кому она нужна? Никто не хочет платить за нее. Дети? Они ненавидят родителей за то, что те оставляют им помойку или скуку или нищету. Любовь? Ты сам все про это знаешь… Но зачем-то… зачем? Зачем нужно жить?

— Смысл жизни? — Андрэ на мгновение задумался. — Можно и смысл жизни. Это ведь иллюзия. А Дьявол самый большой спец по иллюзиям.

— Да, — усмехнулась Марго. — И он бы меня тоже обдурил, как Жак или как Аурелия… Я такая дура. Меня все дурят!

— Дьявол никого не дурит! Он честно обо всем заранее предупреждает. Просто люди — сами подонки. И никто не верит, что кто-то другой может быть честным. И никто не верит, что жизнь — это всерьез. Все думают, что жизнь — просто реприза, шутка, что можно порепетировать, а когда-то потом прожить начисто. Что, если выполнят какие-то правила здесь, не думая и ни за что не отвечая, то можно получить пряник потом. Но это не так. Жизнь — одна. И награду можно получить только за бескорыстие. Бескорыстный злодей угоднее Богу, чем меркантильный, скаредный праведник.

— Странно от тебя это слышать… — задумчиво произнесла Марго. — Ты говоришь, как человек, которого можно уважать. Как человек, который совершает подвиг.

— Любое бескорыстие подвиг. И ты чувствуешь это. Я бескорыстно равнодушен. Я не пытаюсь нажиться на своем равнодушии. Я согласен за него гореть в аду. Я прожигаю б е с с м е р т н у ю душу. Я прусь, когда мое существование становится для кого-то опасным. Это нормально. Одни убивают, другие рожают — взаимодополняющий процесс. Но тебе какое дело до этого? Получай удовольствие. Трахайся, пей, гуляй. Летай на самолете. Черт возьми! Неужели ты не можешь себя никак развлечь?

— Зачем? — вздохнула Марго. — Мне только хочется, чтобы мне сказал кто-то зачем?

— Да просто так! — Андрэ усмехнулся. — Мир — это не то, что ты думаешь. Мир — это аттракцион в Луна-парке. Нас выпускают сюда на полчаса. И мы играем. Зачем?

— То, что я не знаю — зачем? — опять вздохнула Марго. — Если есть какой-нибудь Бог или Сатана, пусть он сочинит что-нибудь, чтобы я знала зачем. Мне это нужно.

— Хорошо, я помогу тебе, — сказал Андрэ. — Мне все равно, на чем зарабатывать. Ты сама этого хотела. Но подумай как следует. Это большая ответственность. — ???

— Если жизнь обычногог человека можно сравнить с поездкой на велосипеде, то работник «Голема» например может приравняться к путешествующему на гоночном автомобиле, а то, что ты просишь… — он рассмеялся. — Черт! Даже не знаю! «Шатл», «Союз», баллистическая ракета.

Андрэ снова снял зажим с волос и опять взялся за щетку. Марго вдруг почувствовала внезапную усталость, словно бремя всеобщего человеческого греха разом легло ей на плечи. Опять заныла грудь. Марго вытянулась на диване ничком и спрятала лицо в синтетической шкуре. Некоторое время она слышала только шум собственного дыхания и шорох щетки для волос.

— А… Разве это так просто?! — Марго резко вскочила и села. — Разве нужна ему душа, что сама готова продаться? В чем прикол?

— Ему все равно, какая душа, — улыбнулся Андрэ. — Никакой мистики. Только физика. Душа — это энергия. Сатане нужна энергия. Он — материалист. Ему по фигу ваши эти… сентимонии.

— Энергия?!

— Энергия, энергия. Мировая сила. Свет, ци, прана… Физический вакуум. Называйте ее как хотите, она от этого не перстанет быть тем, что есть.

Марго нервно рассмеялась.

— Но ты же не вришь во все это!

— Что значит не веришь? — перспросил Брэтон. — Ты веришь в Луну или в Солнце, в воду, в телефон. В… в… кофе, в сигареты. Что значит веришь или не веришь? Ты в радиоволны веришь?