Войны некромантов

некромантии.

...И наконец – время узкого серпа. Упадок. Приближение новолуния. Рельеф земли в скользящем гробе непрерывно меняется, как будто в заточении томится маленький крот. Между поверхностью земли и прозрачной крышкой образовался значительный зазор, и это означает, что труп уменьшился в объеме. Но куда девается вещество из наглухо запечатанного саркофага? Убывает и прибывает, превращаясь в свет?

Ответы на эти вопросы не знает даже Грегор. Он просто ждет. К концу лунного месяца он возвращается из своей горной обители в Долину Мертвых, чтобы увидеть лазаря своим единственным глазом. Но прежде – еще один бесцветный сон в бесстрастном потоке, пронизывающем содержимое саркофага.

На этот раз лазарю снились люди, жившие в щелях под тусклой свечкой маленького солнца. Он смотрел на них тысячью глаз из темноты, словно сам был субстанцией враждебного космоса, обволакивавшего и изолировавшего их. Он даже как будто слышал заклинающие его голоса и обращенные к нему невнятные молитвы. Никто не понимал его сущности, и ему самому не была доступна эта тайна. Кем он был – демоном, призраком, сторожевым псом, кошмаром, сотканным из проклятий и проникающим во все головы одновременно?.. Нет ответов. Существа приходят к нему, проводят с ним время, отведенное для жизни, и умирают, так и не получив от него ничего, кроме временного пристанища...

Иногда в нем открывались коридоры, по которым перетекала колдовская сила. Он не отождествлял себя с нею. Он был тем, что позволяло этой силе течь. Он существовал вечно вне этого краткого сна. Великий. Необходимый. Прикованный к вечности тяжелыми цепями чужих молитв...

Когда закончилось и это видение, он уже мог слышать далекие гулкие звуки, доносившиеся сквозь толщу земли – содрогания планетной коры. Это, как и приливы, судорогой пробегавшие по телу Луны, доставляло ему некоторое неудобство. Вроде прикосновений, которые заставляют спящего вздрагивать.

Итак, женщина, мужчина, бесполый дух... Еще не появилось мотивов, чтобы думать об этом. Еще не появилось и самих мыслей. Но скольжение по Монорельсу подходило к концу, и существо в саркофаге было готово пробудиться от сна.
* * *

Грегор и сопровождающие его сектанты вошли в пещеру, почти неотличимую от той, которая находилась в двух днях пути отсюда. От входа задувал поющий осенний ветер. Была ночь новолуния, и темная повязка с монетой прикрывала левую глазницу мастера. Потускневший металлический диск с рельефным портретом Императора скрывал насекомое лучше, чем искалеченное операцией веко. В безлунные ночи Грегор нуждался в защите, как простой смертный, и даже более. Занятия магией требовали жертв. Для плотной материи вроде оружия не оставалось ни времени, ни сил.

Он увидел саркофаг, застывший в Хвосте Змеи. По его знаку сектанты осторожно открыли крышку. Грегор опустил руку и дотронулся до земли, которая теперь была теплой. Примерно такой же теплой, как человеческое тело... Он осторожно снимал землю слой за слоем, пока не обнажились нос и подбородок лазаря.