Холодные деньки (ЛП)

Я не хотел этого делать, когда убивал Аврору, но моё нежелание никак не повлияло на исход. Я убил не только Аврору той ночью. Во многих смыслах, я фактически убил и Лилию тоже. Я бросил её в мир, где она была потеряна и напугана. Скорбящая и пылающая яростью Титания, несомненно, не стала для неё готовым поддержать наставником, в котором Лилия так нуждалась. И даже будучи новоиспечённой бессмертной, она, должно быть, была ужасно зла, расстроена и испугана. И одинока.

Лёгкая добыча для Мэйв. Лёгкая добыча для Немезиды. Я не уверен, что мог бы что-то изменить, даже если бы знал о необходимости перемен, но я всё равно чувствовал, что это целиком моя вина. Возможно, так оно и было. Именно мой выбор изменил всё.

Может, то, что именно Лилия убьёт меня в отместку, было справедливо.

Взор её огненных глаз впился в меня, когда она запустила свою звёздочку прямо мне в сердце.

Глава 49

Мелькнул серебряный отблеск, и маленькая звезда отскочила от зеркально-ясной поверхности длинного меча Хвата.

Она пролетела дюжину ярдов и ударила в землю с яркой вспышкой и рёвом раскалённого воздуха, вызвав небольшой столб белого пламени, который, предположительно, должен был возникнуть на месте моих головы и шеи.

Хват приподнялся на одном локте, держа меч в левой руке. Он выглядел ужасно, но сделал один ловкий перекат и встал на ноги, как если бы ничего не весил.

И он встал между Лилией и мной.

— Лилия! — воскликнул Хват. — Что с тобой?

Пылающие глаза всмотрелись на него:

— Ты… В порядке?

— Как я и говорил, — сказал я. Мой голос, возможно, немного пищал. А сердце учащёно билось.

— Гарри, заткнись, — ответил Хват. — Лилия, посмотри на него. Он не представляет ни для кого угрозы.

Предполагаю, я выглядел не очень, но всё же…

— Эй, — сказал я.

Хват крутанулся и ударил меня ногой в грудь. Не сильно, но в моём состоянии многого и не нужно было. Я грохнулся наземь.

— Сэр Рыцарь… — сказала Лилия, — я… Ой, Хват, печёт!

— Прекрати это, — тихо, но настойчиво сказал Хват. — Давай уйдём отсюда куда-нибудь, где ты сможешь всё обдумать и взять себя в руки.

— Я должна была… Он хотел причинить тебе боль.

Голос Хвата стал жёстче.

— Земля выгорела дотла, Лили, — сказал он. — А у меня вся броня в инее. У него ожоги повсюду на руках и плечах, а я очнулся, лёжа на единственно уцелевшей траве на вершине холма.

Он поднял свой меч. Послёдние шесть дюймов лезвия или около того просто исчезли, а на их месте красовался расплавленный комок. Должно быть, эта часть осталась за пределами моего щита.

— Было достаточно горячо, чтобы сделать такое. Забудь о том, что кто-либо говорил. Кто спас меня, Лили?

Она смотрела на Хвата, а яростный огонь продолжал плясать вокруг неё, вздымая её волосы и пылая в её глазах. Затем она со стоном закрыла глаза, и огонь погас. Лилия резко отвернула голову от меня.

— Это слишком, — услышал я её шёпот. — Я сейчас рассыплюсь.

— Моя Леди? — спросил Хват.

Лилия издала рычащий звук, и обратила на меня взгляд своих глаз, в которых всё ещё плясали угольки.

— Стойте где стоите, сэр Рыцарь, — проговорила она, выплюнув последнее слово. — Если вы двинетесь с места или примените оружие или силу против нас, я не пощажу вас второй раз.

Затем она отвернулась и устремилась назад к пирамидообразному построению сидхе, наседающих на фигуру Предела Демона. Её шаги оставляли ясные отпечатки на копоти и пепле, покрывающих землю, и маленькие огоньки вспыхивали там, куда она ступала, погасая, когда она делала следующий шаг. Она не промолвила ни слова, просто подняла руку, и вновь нечто похожее на невидимую песчаную бурю обрушилось на духа острова.

Я смотрел, слишком опустошённый, чтобы пошевелиться. Да, я заметил, у меня есть ожоги на руках. Но я их не чувствовал. Они не выглядели как что-то эпическое, просто они были там.

— Хват, — сказал я, — спасибо.

Он взглянул на меня, его лицо оставалось сдержанным, но он слегка кивнул.

— Кажется, теперь я у вас в долгу, Зимний, — его глаза заблестели, всего на секунду. — Прямо не верится.

Я тихо усмехнулся:

— Нет. Нет, конечно, а то вдруг что-то развалится.

— Например, моё запястье, — проворчал он. — Да и челюсть моя знавала лучшие времена. Хороший удар.

— Я смухлевал, — признался я.

— В нашем деле нет такого понятия, — ответил он. — Я должен был знать, что ты дразнишь меня, говоря такие вещи. В большей части битв, в которых я участвовал, было не до насмешек и оскорблений.

— Бери выше. Всегда есть время на пару-тройку оскорблений.

Он улыбнулся, хотя это причинило ему небольшую боль. Он пошевелил пальцами, проверяя их:

— Ты закончил?

Я медленно выдохнул, промолчав.

— Как много из того, что ты ей наговорил, было правдой?

— А что ты слышал? — поинтересовался я.

— Почти всё, после того, как ты выдернул из меня нож.

— Гвоздь, — поправил я, продемонстрировав его. На нем всё ещё была кровь Хвата.

Он болезненно поморщился:

— Гарри, если тебя не затруднит…

— Ни в коем случае, — заверил я, вытерев кровь с гвоздя о землю.

— Спасибо, — поблагодарил Хват. Он прищурился, посмотрев на стену, а затем на меня. — Так как, чёрт возьми, ты сюда попал?

— Коммерческая тайна, — заявил я. — А как вы, ребята, сюда попали? Я знаю, что у вас не было лодки.

— Прилетели, — ответил Хват. — Сменив форму. Я спрыгнул с дельтаплана над озером и на парашюте спустился на остров.

— Адские колокола, да ты экстремал.

— Я работаю над этим, — усмехнулся он.

— Итак, вы приземлились здесь и сделали круг?

— Коммерческая тайна, — осторожно сказал он. — Мы ведь до сих пор не в одной лодке, так? Я могу сделать одолжение заклятому другу. Это, типа, традиция. Но мы по разные стороны.

— Неа. Ты не на той стороне, — сказал я. — Скорее всего, даже больше, чем не на той.

— Как в любой заварухе, это звучит как: «Никто не прав на сто процентов, Гарри», — сказал он.

— Но поверь мне, каждый может на сто процентов ошибаться, — сказал я. — Хват, это несколько большая проблема, чем вражда между Зимними и Летними.

Он нахмурился.

— Просто скажи мне, — попросил я. — Я не говорю о чём-то конкретно, о чём-то, что бы я мог использовать против тебя в будущем.

Если ещё Мэйв позволит мне иметь это будущее.

— Просто скажи мне, просила ли Мэйв тебя когда-нибудь просто поверить ей на слово? Или просто говорила, что что-то было правдой? Напрямую?

Хват нахмурился ещё больше.

— Ну и подумай сам, не странно ли это — она же никому никогда не говорит прямо.

Он слегка приоткрыл рот и внимательно посмотрел на Мэйв.

— И ты думал, что если бы кто-то другой, а не одна из Леди сказала это, ты бы задумался, а не врёт ли она. Но то, что она говорила, не оставляло никакой возможности для увиливания, так что то, что она говорила, просто обязано было быть правдой.

— И что? — спросил он, очень тихо.

— И — ещё одно, — сказал я, — если предположить, что она может лгать, — даже разок — каким образом это поменяет расклад?

Хват, может быть, и был глупым идеалистом, но уж точно никогда не был идиотом.

— Ох, — выдохнул он. — Хм.

— Помнишь, как Лилия открыла дверь в Арктис-Тор, а?

— Конечно.

— Когда мы вошли внутрь, Леанансидхе висела, как мороженое на палочке в саду Мэб, — сказал я. — Потому что что-то было в ней, контролировало её действия. И Мэб старалась изгнать это из неё с помощью магии Зимних.

— И?

— И — а что, если это что-то ускользнуло от Мэб? — спросил я. — Что, если оно в Мэйв?

— Бред, — сказал он. — Мэб одна из лучших в таких вопросах.

— Да неужели? — спросил я его. — Бред? Помнишь встречу у Мака?

— Мэйв говорила… — он вдруг замолк.

— Ага, — сказал я. — Всего минуту назад ты советовал Лилии обращать внимание не на слова, а на поступки. Мы оба знаем, что они говорят громче слов. Ты знаешь, кто я, и что я сделал. Я хочу задать лишь один вопрос. Чья идея была прийти сюда сегодня ночью? Лилии? Или Мэйв?