Комната ужасов

Знать это ему, пожалуй, и не хотелось.

Векки нашла узорчатую, расшитую золотом и серебром салфеточку, расстелила на каминной полке в гостиной, где стояли недавно унаследованные миссис Хармон бронзовые часы, и положила на нее яйцо.

– Сойдет на первое время, – сказала она.

– Может представлять ценность, археологическую, – напомнил Боб.

– Может, оставим? Какое-то оно… свое, – заметила Векки, положив руку на его твидовое плечо и щекоча пальцем щеку.

Остаток дня все провели в библиотеке, перелопачивая и понемногу приводя в порядок груду «могущих представлять ценность» книг.

–

Надо ребят с телевидения позвать, – предложил Боб.

Молодежь согласилась, но решили, что это не срочно. Время от времени то один, то другой под разными предлогами забредали в гостиную – совершали паломничество к яйцу. Втихомолку.

Глава 4

На следующий день завтракали тартинками с кукурузой.

– Векки? – начал Боб мягко.

– Да, Боб?

– Ты не производишь впечатления женщины, помешанной на готовке.

– Откуда такое впечатление?

– Тартинки, китайский ужин, гамбургеры, ветчина все такое.

– Ну, – она подняла левую ладонь, – видишь ли… – Прости, Векки. Я забыл. – Он погладил ладонь пальцем. – Сковородки, кастрюли, конечно, тебе больно. Ты не была бы против.

– Против чего?

– Чтобы я этим занялся. Уже третий год, как я готовлю себе и девочкам. И, ей-Богу, не дурно.

– А девчонки, что, не готовят?

– Ох уж эти дети! Ну да не важно. Я люблю готовить. Договорились?

– Ну хорошо. Только обещай, что будем готовить вместе. Идет?

– Идет. Сегодня вечером моя очередь. Петух в винном соусе. «О черт, – подумала женщина, – гурман проклятый». Она хотела смолчать, но вместо этого сказала:

– Ты что, из этих? Чертов сноб!

– Знаешь, что такое сноб? – спросил Боб спокойно.

– Нет. – Краткий ответ был дан вызывающим тоном.

– Сноб – это тот, – произнес Боб сдержанным тоном, – у кого есть свои взгляды, судя по реакции тех, у кого их нет.

Пощечина удивила саму Векки не мень ше, чем его. Не успел багровый отпечаток проявиться на его щеке, как мужчина занес сжатый кулак. Но остановился и, озадаченный, опустил руку.

– Прости, – пробормотал он. – Никогда не поднимал руку на женщину.

Векки постучала себе по губам костяшками сжатого кулака. – Боб, прости, я хотела сострить, а вышло, что я тебя спровоцировала. Прости. Забудем, а? – Я принимаю ваши извинения, миссис Халифакс. Считайте инцидент исчерпанным. Боб вышел из кухни. Ревекка стояла и смотрела ему вслед. «Миссис Халифакс» почему-то задело ее больше, чем «те, у кого нет собственных взглядов». Джейми показал Баунти, где он нашел листы плотной бумаги и набор для каллиграфии. Рон мерил стены. Баунти инструктировала его и чертила план. На взгляд Джейми, консультаций, всевозможных прикосновений и взглядов было явно больше, чем требовалось для дела. Он почувствовал себя лишним и вернулся к своей работ е в более официальную гостиную. Час с лишним Джейми перекладывал с места на место Эфраимовы надписи в рамочках, делая заметки. Голос Харвест, долетевший из библиотеки, оторвал его от мрачных мыслей. – Кофе хочешь, пап? – спрашивал голос. – Уровень кофеина поднялся у меня внутри до ватерлинии. Минут десять – и я пойду ко дну, – ответил томный голос. Вскоре, на радость Джейми, Харвест вошла в гостиную с двумя чашками. – Есть успехи? – Не-а. – Дай посмотреть. – Смотри на здоровье. Девушка склонилась над столом: – Опять этот «другой угол». До сих пор не пойму. А вот это более понятно: «останешься на ночь – останешься навсегда». – Это как читать. – А-а, поняла, что ты имеешь в виду. Это такая угроза. – Харвест перетасовала рамочки. – «Гости: никаких больных, пьяных, женщин легкого поведения». Экий старомодный сукин сын, а? Или: «никакие домашние, как и прочие, животные в дом не допускаются». Это мысль. Отец обещал, что, как только мы пересе лимся в дом, можно будет завести собаку. Надо ему напомнить. Джейми пододвинул поближе пару черных рамочек. – Вот об острых предме тах. Эта объясняет припадок миссис Хармон: «Никаких обрезанных цветов, никаких растений в горшках». Вот другая: «Не капайте кровью, пожалуйста!» Что он, ждал гангстерских разборок, что ли? Харвест взяла одну в руки: – Оппа! Грамматическая ошибка! У папы припадок бы сделался. «Марионетка не может оборвать нити: ведь тогда Оно освободится первым». Две ошибки. Род перепутан и заглавная лишняя. Потуги на философию. Похоже, Джейми, ты был прав. Он здорово потрудился, составляя свое тайное послание!

Джейми сиял.

Харвест подтолкнула карточку к Джейми, записи полетели на пол. Девушка нагнулась, чтобы поймать их, и остановилась. Глаза ее оказались на одном уровне со столом.

– Другой угол, – пробормотала она.

– Что?

– Извини, – поправилась она машинально. – Привычка. Папина. Другой угол, я сказала.

Харвест ткнула пальцем в рамочку перед ними: – Видишь? Дырочка. По краю рамки просверлена дырочка.

– Ага. Термитами!

– Не-ет. Это нарочно. Посмотри! И на этой дырочка, и на этой. На всех!

– Ну и?..

– Ну если посмотреть через одну из дырочек, будет другой угол, так?

Джейми выпрямился, взял одну, посмотрел через дырочку.

– Не видно. Подожди-ка. Может?

– Что там? – Харвест подпрыгивала на месте. – Говори же. Что ты там увидел?

– Помнишь узоры под надписями на всех этих штуках?

– Да, да.

– Ну, вроде… вроде закорючек на боковых сторонах коробочек. Торговый код. Который они проставляют на контроле. Для компьютера.

– Знаю, знаю. Дальше, черт бы тебя побрал!

– Когда смотришь на них через эту маленькую дырочку, получается надпись. Вполне отчетливая.

– Дай посмотреть! – Она почти выхватила рамку из пальцев. – Вижу! «Залог моей правдивости. Адвокату известен шифр. Осмотрись и подумай».

– Что он хотел сказать этой чертовщиной? – по высил голос Джейми.

Дверь библиотеки открылась, высунулась голова Боба: – Что за шум?

Дочь втащила его в комнату.

– Есть тут сейф? В этом доме есть сейф, папа? – Конечно. В библиотеке. Я думал, вы знаете. Пеблс передал нам шифр. Но там нет ничего. Опись имущества сейчас там лежит.

– Черт! – Харвест топнула босой ногой. – Посмотри, пап.

– «Осмотрись и подумай», – повторил мужчина задумчиво. – Браво! Мы на верном пути, безусловно. «Осмотрись и подумай»? Ну-ка, Джейми, ты у нас специалист в этой области. – Он махнул рукой в сторону рамок, разбросанных по всему длинному столу. – Есть про зеркала?

– Причем это? – упорствовал Джейми.

– Вон та, что ты читал, – про «другой угол». Первый ключ, ясно? А тут явно речь о зеркалах. «Осмотрись и подумай». Тут может быть указание и на другой ключ. – Вот эта, может? – Джейми подобрал надпись. – «Даже в испорченном зеркале может отразиться истина».

– А через дырочку? – спросила Харвест.

– Два слова только: «Доверься зеркалам».

Боб легонько постучал мундштуком трубки о зубы. – Зеркала… Задом наперед. То, что прочитал, но задом наперед? Нет! Шифр задом наперед? Очень может быть! Ну-ка, все в библиотеку!

Сейф находился за фальшивыми книжными корешками.

– 27-4-19. Так. Справа налево. 91-4-72. Нет. Ноль эмоций!

– Попробуйте 19-4-27, – предложил Рон.

Боб опять принялся крутить диск.

– Ничего! Проклятье! – Он потянул в расстройстве ручку на себя. – Стоп! Минуточку. – Мужчина потащил на себя с силой. Сейф целиком сдвинулся на сантиметр. – Помогите-ка!

Руки жадно обхватили сейф за скользкие бока, стали осторожно выдвигать. Металлический ящик выскользнул и грохнулся на пол. Баунти отскочила, чертыхаясь. – Все цело? – спросил Рон.

– Ага. Задел чуть-чуть, – успокоила его девушка, держась за стол и потирая ногу.

Джейми почувствовал зуд в основании черепа. Будто Что-то заинтересовалось. С большого пальца ноги Баунти упала одна-единственная капля крови.

– Продолжайте, – сказала она. – Не обращайте на меня внимания. Что там внутри?