Бойфренд

Может, Пит? Джоанна не видела его с того дня, когда, появившись у нее в больнице, он сообщил, что Декс погиб.

И Пит был зол на нее, припомнила Джоанна, потрясен тем, что она не спросила о Дексе сразу, как только он зашел к ней в палату. Даже пришел в ярость оттого, что она не заплакала, когда услышала страшную новость.

Да, ярость, пожалуй, единственно правильное слово, способное передать его тогдашнее состояние.

И Пит — единственный свидетель ее бегства той ночью, когда она не осталась, чтобы попытаться спасти Декса.

«Но я не сбежала, — опять постаралась убедить себя Джоанна. — Я ехала так быстро, как могла, чтобы скорее найти помощь.»

Жаль, что у нее не было возможности объяснить это Питу.

Вот ведь ничтожество! Недаром он никогда ей не нравился. Его изрытое оспой лицо и ужасные короткие колючие волосы всегда были ей противны. И надо же быть таким идиотом, чтобы позвонить ей, выдав себя за Декса.

Однако подсознательно Джоанна понимала, что это не мог быть Пит. Ведь у него довольно высокий и скрипучий голос. Даже сильно постаравшись, он не смог бы так точно скопировать голос Декса. Поразительно точно.

Джоанна вздрогнула, только сейчас она поняла, что все еще раздета. Переступая через одежду, разбросанную по полу, она поспешила к шкафу и извлекла оттуда самую теплую ночную рубашку из фланели.

Что же происходит? Кто решил сыграть с ней такую глупую, низкую шутку?

Этот вопрос не выходил у Джоанны из головы. Но ответа у нее на него не было.

Она долго не могла уснуть. А когда ей все же удалось отключиться, спала чутко и беспокойно, часто вскакивая среди ночи и прислушиваясь, не звонит ли телефон.

В воскресенье Джоанна осталась дома: готовилась к урокам, смотрела по телевизору бесконечные скучные старые фильмы, все, как один, рассказывающие о любви. Она надеялась, что позвонит Шэп. Но после обеда, так и не дождавшись звонка, сама набрала его номер. И они коротко, но очень мило поболтали.

«А ведь Шэп никогда не спрашивал меня о Дексе, — неожиданно для себя подумала Джоанна. — Конечно, они ведь незнакомы. Однако он знает, что я с кем-то встречалась.

И кстати, почему он ни разу не поинтересовался, как я попала в аварию? Это странно.

Может, просто не любит ворошить неприятные воспоминания? — рассуждала она сама с собой. — Хотя многих хлебом не корми — дай поговорить о прошлом.»

Следующий день она выдался холодным, с резким, порывистым ветром, напомнив, что зима не за горами. Низкие серые тучи висели, казалось, над самой головой. Ближе к вечеру Джоанна возвращалась домой с курсов по французскому языку. На улице, несмотря на то, что было еще совсем не поздно, вдруг стало темно, как ночью — в город вползла зловещая, мрачная туча, создавая впечатление, что вот-вот пойдет снег.

«Жаль, что я без машины», — подумала она, хотя курсы находились всего в нескольких кварталах от ее дома. Джоанна накинула на голову капюшон, отороченный мехом и прибавила шаг. От холода дрожали и подкашивались ноги, и ей приходилось прикладывать усилия, чтобы не хромать. Теперь любые изменения в природе она почему-то чувствовала очень остро: от боли сразу начинали ныть ноги, ребра и плечи. И девушка понимала, что это горькие последствия аварии, с которыми ей придется как-то жить.

Как только Джоанна дошла по Трафальгар-авеню, все фонари, словно по команде, дружно ей подмигнули и зажглись. Все вокруг сразу преобразилось, но внезапный яркий свет испугал ее — на тротуаре задвигались, заиграли новые тени.

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произошло. Джоанна посмотрела на фонарь прямо у нее над головой, и на долю секунды его желтый свет напомнил ей огни грузовика, те самые огни, которые, как ей тогда казалось, стремительно приближались, становились все шире и шире, пока и вовсе не окружили ее.

Тихо вдохнув. Джоанна быстро окинула взглядом Трафальгар — одну из самых шумных улиц в Мидлвуде. Потом прислонилась к столбу на автобусной остановке, освещенной кругом желтого света от уличного фонаря. И тут вдруг заметила внимательно разглядывающего ее молодого парня.

— Декс?

Но парень даже не шевельнулся.

Джоанна застыла на месте.

Она узнала красную ветровку, которую Декс надевал миллион раз.

— Декс?

Светофор на другой стороне улицы переключился. Нескончаемый поток машин хлынул по Трафальгару — люди торопились с работы домой.

Несмотря на яркий цвет ветровки, лицо Декса отдавало каким-то уныло-желтым оттенком, видимо, из-за уличного освещения.

Застыв на месте, он продолжал смотреть на Джоанну. И она, в свою очередь, тоже не могла оторвать от него взгляда, не веря своим глазам, стараясь себя убедить, что этого не может быть, что это невозможно, потому что Декс погиб.

Наверное, это обман зрения. И перед ней другой парень, хотя с такими же, темными, как у Декса волосами, с таким же бесстыдным взглядом черных глаз, в такой же красной ветровке. Другой парень, который хотя и сложен так же, как и Декс, и смотрит, как он…

В ушах Джоанны вдруг прозвучал голос, тот самый голос, который она слышала накануне по телефону: «Привет, это я. Как поживаешь?» Голос был как будто бы издалека.

Загорелся зеленый свет.

Декс по-прежнему стоял на месте, прислонившись к узкому желтому столбу, и смотрел прямо на Джоанну. Она вздрогнула. Но не от холода.

Надо узнать правду!

— Декс? — Джоанна бросилась через дорогу. Но в этот момент на красный свет проезжал городской автобус, сигналя на перекрестке. И она, испугавшись, отскочила назад.

Когда автобус проехал, девушка снова глянула на другую сторону улицу.

Декса не было.

Глава 8

Джоанна перевернулась на другой бок, устало вздохнув, и с усилием потянула на себя одеяло. Конец простыни выскользнул из-под матраца. Джоанна села. «Ну вот, теперь придется заново застелить постель, — подумала она. — Терпеть не могу, когда ноги торчат из-под одеяла».

Джоанна поднялась и, не включая свет, посмотрела на часы, стоящие на столе. Пятнадцать минут первого. «Почему же я никак не могу заснуть?»

В комнате было прохладно. Это чувствовалось даже в теплой фланелевой рубашке. «Может, закрыть окно?» — промелькнуло у нее в голове. Джоанна сдернула простыню и аккуратно постелила ее снова. В этот момент по улице проехала машина, из которой на всю округу громыхало кантри-музыка.

«Нет, мне не удастся сегодня заснуть, — подумала она, залезая снова под одеяло. — Я даже не чувствую сонливости. Может, лучше встать и поработать над докладом по книге?»

От странного шума, раздавшегося где-то за окном, Джоанна одним рывком села на кровати. Прислушавшись, различила тихое поскрипывание, как если бы кто-то в кроссовках карабкался по дереву.

«Нет. Это невозможно.»

Должно быть, это всего лишь игра воображения. Но тут она вспомнила, что только сегодня видела Декса, стоящего на автобусной остановке.

С губ Джоанны сорвался безмолвный крик, когда чья-то рука ухватилась за оконный карниз. Внезапно появившаяся голова был скрыта тенью.

Нет!

Джоанна схватилась за край покрывала и натянула его до самого подбородка, словно хотела им защититься. Затем, наклонившись, дрожащей рукой попыталась включить светильник. От волнения чуть не уронила его, но, в конце концов, ей удалось нажать на кнопку как раз в тот момент, когда Декс забрался в комнату.

Он улыбнулся Джоанне той же теплой, хорошо знакомой ей улыбкой и неуклюже спрыгнул с подоконника, сразу окунувшись в желтый свет. На нем были черные прямые джинсы и потертая кожаная куртка.

— Привет, Джоанна, — произнес он шепотом, практически одними губами.

— Декс?!

— Да. Это я.

«Только бы не закричать, не закричать, только не закричать!» Джоанна поймала себя на том, что она практически не дышит и по-прежнему сидит на кровати, натянув одеяло до подбородка.

— Но…

— Ну, как ты? — все также шепотом спросил Декс.

В желтом свете лампы он казался очень бледным и исхудавшим. Декс сделал несколько шагов к Джоанне, слегка прихрамывая, держась за левую не сгибающуюся в колене ногу.