Беспощадная война

Поздно вечером, отправившись спать я чувствовал себя куда более потрясенным, чем потревоженная толчками земля. Тем не менее я не мог понять, почему как нервничаю. Неужели все дело в моем открытии? Безусловно, показания сейсмографа подействуют на дядю ужасным образом, может быть даже вызовут еще один приступ. Но я-то почему чувствую себя не в своей тарелке? Я припомнил еще какие-то статьи о сейсмических волнах и постепенно пришел к заключению, что дядин сейсмограф или полностью неисправен, или слишком чувствителен… Вероятно, бронзовый винт требовал точной подстройки.

В конце концов я отправился спать, уговаривая себя, что сильный удар, который мы почувствовали днем, просто совпал с ухудшением психического состояния дяди. Но, засыпая, я ощутил в воздухе странное напряжение и обратил внимание, что слабый ветерок, целый день сметавший последние листья, полностью затих. Наступила мертвая тишина, и я почувствовал, как дрожит земля…

5

На следующее утро я встал рано. У меня кончилась бумага, и я хотел успеть на единственный утренний автобус в Редкар. Сэр Эмери еще спал, когда я ушел. Во время поездки мысли мои крутились вокруг событий вчерашнего дня. В городе я решил провести небольшое исследование. Перекусив, я отправился в редакцию газеты «Редкар Миррор». Мистер Мак-Киннен, помощник издателя, мне очень помог, согласившись — по моей просьбе — обзвонить несколько метеорологических станций. В результате оказалось, что сейсмическая активность в Англии за этот год практически равна нулю. Это могло бы обескуражить меня, если бы почти сразу не поступила дополнительная информация. Несколько незначительных толчков были зарегистрированы неподалеку, в Гууле (причем последний — в пределах прошедших сорока восьми часов), и на другом конце Англии — в Тентердене, вблизи Дувра. Отмечались также очень слабые толчки в Рамзее, графство Хантингдоншир. Я щедро поблагодарил мистера Мак-Киннена за его помощь и уже собрался уйти, когда он спросил, не желаю ли я заглянуть в пошивки иностранных газет. Я с благодарностью принял предложение и задержался, чтобы просмотреть солидную подборку различных изданий. Конечно, как я и ожидал, большая часть этой информации не представляла для меня интереса, но довольно быстро я обнаружил настораживающие факты.

Я читал и не верил собственным глазам… Страшное августовское землетрясение в Айсне разрушило несколько домов, были и человеческие жертвы. Нечто подобное произошло несколькими неделями раньше в Агене. Правда там это сочли «оседанием земли». В начале июля наблюдались толчки в Калахорре, Чинчене и Ронде в Испании. Слег, прямой, как полет стрелы, протянулся через Гибралтар (или скорее под ним) до Ксауена в Испанском Марокко, где незадолго до этого обрушилась целая улица, и дальше, к… Но мне хватило и этого. Я не хотел знать — пусть даже отдаленно — местоположение мертвого Гхарне…

То, что я узнал, заставило меня забыть о первоначальных заблуждениях. Моя рукопись могла подождать! У меня нашлись более важные дела! Быстрым шагом я направился в городскую библиотеку, взял там «Атлас Мира» Найчелджона и открыл на странице с большой раскладной картой Британских островов. Я неважно разбираюсь в географии английских графств, но мне показалось странным, что места, в которых Англия страдала от «незначительных толчков», внешне казались не связанными друг с другом. Однако когда я взял вторую книгу и использовал ее край, как линейку, все встало на свои места: я соединил Гуул в Иоркшире и Тентерден на Южном берегу и с содроганием увидел, что эта линия прошла очень близко, если не прямо через Рамзей в Хантингдоншире. Неожиданно почувствовав недоброе я продлил прямую на север, и мое сердце сжалось. Неумолимая черта пересекла болота, в глубине которых стоял дом моего дяди!

Негнущимися пальцами я перевернул несколько страниц, пока не нашел карту Франции. На какое-то время я замер — потом машинально отыскал Испанию и наконец Африку. Долгое время я сидел, бездумно листая страницы, механически проверяя свою догадку…

Библиотеку я покинул в жутком смятении. Ледяные пальцы глубинного страха, идущего от начала времен, сдавили мне горло. Мне казалось, я начинаю сходить с ума.

На обратном пути шум мотора автобуса убаюкал меня. В полусне я снова вспомнил нечто, связанное с видениями сэра Эмери. Как-то раз ночью мой дядя громко и внятно произнес:

— Они не любят воды… Англия в безопасности… Надо опуститься в глубину…

Смысл этих слов заставил меня проснуться, наполнив все мое существо ледяным дыханием безмерного ужаса. И предчувствие надвигающейся беды оказалось верным: то, что ожидало меня по возвращению домой, оказалось последней каплей.

Когда автобус обогнул редкий лесок, за котрым прятался дом дяди… Какие-то руины торчали из глубокой ямы на месте коттеджа! Я смотрел — и не понимал, что же тут произошло Обладая всеми необходимыми фактами, я еще не мог выстроить их в логическую цепочку. Я вышел из автобуса и, прежде чем перейти дорогу, подождал, пока тот объедет полицейские машины и автомобили зевак. Ограда нашего коттеджа была повалена, чтобы машина скорой помощи могла заехать в сад, где деревья странным образом накренились. В сгущающейся темноте горели прожектора, и бригада спасателей усердно трудилась среди развалин. Когда же я в немом отчаянии замер на краю огромной ямы, ко мне подошел офицер полиции. Представившись ему запинающимся голосом, я услышал официальную версию случившегося.

Водитель одной из машин, проезжавших мимо видел, как «земля провалилась». Не рассчитывая на собственные силы, он быстро вернулся в Марске, сообщить о происшедшем и вызвать помощь. По его словам, дом дяди сложился, как карточный домик. Скорее всего это было землетрясение. Водитель чувствовал подземные толчки.

Полиция и машина скорой помощи прибыли через несколько минут, и немедленно начались спасательные работы. Вероятно, мой дядя находился в саду, когда случился обвал, потому что ни малейших следов его найти не удавалось. Вначале над руинами висел какой-то странный ядовитый запах, но вскоре он развеялся. К тому времени, как я вернулся, все комнаты, кроме кабинета, были расчищены, и возле ограды высилась гора обломков.

Зеваки столпившиеся за полицейским оцеплением громко обсуждали случившееся. Спасатели столпились в глубине руин, глядя куда-то вниз. Мое сердце учащенно забилось. Я стал пробираться сквозь останки нашего жилища, чтобы рассмотреть находку спасателей.

В полу кабинета, я увидел то, чего так боялся. Дыру. Зияющую дыру. А то, под каким углом торчали доски пола и как они были раскиданы, неопровержимо свидетельствовало, что совсем недавно кто-то гигантский вылез из земли прямо под домом моего дяди.

6

С тех пор никто не слышал о сэре Эмери Уенди-Смите. Хотя он считается пропавшим без вести, я знаю, что на самом деле он мертв. Мой дядя ушел в мир древних чудес, и я молюсь только о том, чтобы его душа не бродила по свету, а обрела покой.

Из-за своего невежества мы отнеслись к сэру Эмери крайне несправедливо — я и все остальные, кто считал его сумасшедшим — все мы. Теперь я понимаю причины, но осознание этого пришло тяжело и стоит мне дорого. Нет, сэр Эмерли не был сумасшедшим. Он пытался выжить, но все его предосторожности оказались тщетными. Его терзал ужас перед неведомым злом, и именно это, а не душевная болезнь, определяло все его поведение.

Но это оказался не конец.

Меня самого ожидает подобная участь!

Я знаю это, независимо от того, преследуют меня подземные толчки, или нет. А может быть, это лишь игра воображения? Нет, я не сошел с ума. Я слишком много знаю!

Они проникли в мои сны, как некогда — в сновидения сэра Эмери, и то, что они выудили из моей головы, предупредило их об опасности. Они не позволят мне больше ни проводить изыскания, ни писать… Ведь я могу оповестить человечество о надвигающейся угрозе!