Мечты сбываются

ыли протянуты гирлянды фонариков - целый архипелаг огоньков, разделенных фиолетово-лиловым океаном сумерек. Листва отбрасывала колеблющиеся леопардовые тени. Белеющие дорожки уводили в бархатную темноту, туда, где грезили статуи и беседки предоставляли влюбленным уютные уголки, а уставшим - вожделенный покой. На противоположном склоне мерцали ажурные и загадочные конструкции парка аттракционов. Легкий туман плыл над бассейнами и озерами - резервуарами таинственной изумрудной прохлады, хранившей сны и русалочьи фантазии. Волшебство тихого летнего вечера преобразило природу. И еще была слышна музыка, несмолкающая и самая естественная на свете музыка - умиротворяющий шелест целого хора сверчков...

Внезапно инвалид остановил колымагу.

- Тут и разбежимся. Покедова, ребята! До места пешком дотопаете.

- Ты что, мужик? Смотри, какая дорога! Песня, а не дорога! - увещевал повеселевший Ф.

- Знак видал? Проезд только для машин персонала. А я не персонал, понял?

- Кто ж тебя накажет, родной? Триста метров осталось; не выделывайся!

- Не-не-не, - замотал головой водитель. - Дальше не поеду, клянусь протезом!.. Слушай, друг, может, все-таки стакан нальешь, шоб я сухой не вертался?

- Я бы тебе налил, но с собой - ничего. Кефир будешь? Четыре градуса все-таки...

Инвалид ответил злобным взглядом, решив, что над ним издеваются. Ф. не стал больше уговаривать. Вылез из машины и вытащил сумки. Затем взял дочку на руки и молча пошел в сторону пансионата.

Разозленный инвалид подергал рычаг переключения скоростей и сдал назад. Уже развернувшись, он высунулся из окна и закричал вслед Ф.:

- Шоб ты сам кефир хлебал, когда захочешь зенки залить! А скоро захочешь - это я тебе обещаю!

После чего тотчас же дал газу и растворился в вонючем облаке.

"Пожалуй, смахивает на проклятие", - решил Ф., даже не оглянувшись, и прислушался к дроби, которую яростно выбивали каблучки жены. Поступившие флюиды означали, что сегодня ночью он вряд ли получит то, за чем изрядно соскучился. Честное слово, соскучился.

Иногда он всерьез думал, не лучше ли быть импотентом?

* * *

Неоновая стрелка с подсвеченной надписью указывала на коттедж администратора. Но Ф. не торопился. Он внимательно смотрел по сторонам, изучая обстановку, и до сих пор не мог поверить своим глазам. Его супруга вертела головой с еще более обалделым видом. Ее прежде всего поражала роскошь. А Ф. улавливал кое-что другое.

Даже воздух здесь, кажется, был иным. Вкусным. Густым. Пряным. Пробуждающим приятные воспоминания и надежды на лучшее. Неведомым образом законсервированный воздух апреля, сохранивший ароматы цветущих садов, юности, свежести, девственного томления...

И вечер продолжался как цветной сон. Где-то заиграла мягкая свинговая музыка; раздался густой и беззаботный мужской смех, затем и ответный женский рассыпался хрустальным звоном. Над ближайшим палисадником всплывало облачко сизого дыма - там кто-то сидел в кресле, курил сигару и любовался звездами...

-