Детские игры

— Неужели уже урок прошел? — Мисс Гринби взглянула на большие круглые настенные часы. — А ведь и в самом деле. Ну что ж, ребята, по домам? Думаю, всем понравился наш праздник. Но запомните — нельзя есть слишком много конфет!

Из середины класса вверх взметнулась и энергично замахала чья-то рука.

— Да, Клео?

Голубоглазая, с красными веснушками на лице Клео поднялась и спросила:

— Мисс Гринби, я могу объявить, что сегодня вечером у меня дома будет организовано… ну, что-то вроде праздничного мероприятия, что ли, и я приглашаю весь класс к себе?

Мисс Гринби улыбнулась.

— Можешь, Клео, хотя, как мне кажется, тебе осталось не так уж много сказать — все уже все поняли.

— Ну вот, — сказала Клео, с улыбкой глядя на Рейли, — значит, все приглашены.

Рейли улыбнулась ей в ответ и быстро потупила глаза.

Книжки, тетрадки, кульки и конфеты — все смешалось в кучу, полетело в ранцы, вслед за чем маленькая толпа бумажных кошек и призраков, сопровождаемая внимательным взглядом праздничного тыквенного фонаря, устремилась из класса — навстречу приближающимся сумеркам.

Оранжево-черная ночь.

Вот пришел, ступая на двух ногах, черный кот; за ним проследовали два привидения в перкалевых простынях, волоча за ручки бумажные сумки; а вот и низкорослый пришелец из чужих миров. Разыгрался ветер, и по серпантину тротуаров заметались похожие на соревнующиеся машины опавшие листья. В воздухе стоял запах яблок, чувствовалось приближение зимних холодов.

Повсюду маячили тыквенные головы, а над головой висел полумесяц, игриво просвечивающий сквозь клочья высоких, мрачных облаков. Сквозь хитросплетение озябших ветвей слабо поблескивали тысячи желтоватых огоньков, припрятанных в тысячах гирлянд у входов в дома. Отовсюду доносился перезвон дверных звонков — это был час шагающих гоблинов. Все шли по-двое, по-трое, а то и по четыре кряду, эти чудища, соединенные вместе силой притяжения Дня всех святых. Одни группы проходили мимо других групп, поднимались по ступенькам крыльца, спускались по ним, делали страшные рожи, а отовсюду доносилось традиционное «Бу-ууу!». Целый миллион всевозможных «Бу-ууу!», приветствующих наступление ночи.

В один дом прошла компания гоблинов, поднявшись по ступеням крыльца, но наружу так, никто и не вышел. Дверь приоткрылась — сначала самую малость, потом шире, и группа привидений, чародеев и призраков вместо того, чтобы терпеливо дожидаться подношений, которые можно было бы попрятать в свои сумки, проскользнула внутрь, покинув оставшуюся у них за спинами ночь — но лишь затем, чтобы окунуться в другую ночь.

Через холл все прошли на кухню, а оттуда еще по одной лестнице спустились в подвал. Сейчас он неузнаваемо преобразился. Теперь это был уже ад — угольно-черная яма, залитая мрачным, зловещим красноватым светом, льющимся из припрятанных по углам и всевозможным углублениям фонарей. Подвал самого Эдгара Алана По — а вот, кстати, и его портрет, повешенный прямо над кадкой для замачивания яблок, украшенный чучелами воронов с раскрытыми клювами и темными, бездонными глазами, поблескивающими из-под густых перьев. Это был его подвал, а точнее — подвал Маски Красной смерти.

И здесь же находились герои Эдгара По: миниатюрные образы диковинных созданий, вполне зловещие, словно сошедшие со страниц книг, и по размерам достигающие нормального ребенка. Дьяволы всех видов и разрядов в сделанных из папье-маше масках, с копытами и хвостами из красной веревки; стайка диковинных привидений; механический картонный человек; два оборотня; четыре вампира с восковыми зубами; одна мумия; одно морское чудовище о восьми щупальцах; три монстра Франкенштейна; одна невеста того же происхождения; еще одно чудище самого непонятного образа и строения — что-то вроде медузы из полиэтиленовых мешков.

И еще Рейли.

Рейли пришла последней; тихонько, чуть дрожа, проскользнула во входную желтую дверь также последней и еще более тихо спустилась по скрипящим ступеням в подвал Эдгара По. Она проникла туда безмолвной, настороженной кошкой, едва дыша, да и одета была как кошка — в маске с усами, черных колготках и с черным веревочным хвостом; вся черная, чтобы сделаться невидимой в темноте.

Никто не заметил, как она вошла. Лишь черные, словно панцири жуков, глаза По над бадьей с яблоками зафиксировали ее появление.

Именно эта бадья и стала сейчас центром активности всех этих дьяволов, привидений и Франкенштейнов, шумно суетившихся вокруг нее и нетерпеливо дожидавшихся своей очереди в игре под внимательным присмотром глаз писателя.

— Поймал! — прокричал один красный дьявол, с торжествующим видом выхватывая изо рта блестящее яблоко. На нем не было никакой дьявольской маски — просто раскрашенное красным лицо, красное и мокрое от воды в бадье. Это был Питер, один из ехидных мальчишек, задиравших в классе новенькую.

Рейли еще плотнее вжалась всем телом в стену подвала.

— И я поймал! — воскликнул монстр Франкенштейна.

— И я! — крикнула Невеста. Два крепких красных яблока были поднесены к портрету, дабы тот мог удостовериться в факте их существования.

— Я тоже! И я! — закричали дракулы, горбуны и маленькие зеленые человечки.

Призраки и оборотни тоже закричали.

Осталось только одно яблоко.

— Кто еще не пробовал? — прокричала Клео, великолепная в своем ведьмином одеянии. Просто вылитая мисс Гринби в миниатюре. Она ударила метлой по бадье, привлекая всеобщее внимание.

— Кто еще не пробовал?

Рейли хотела спрятаться поглубже в тень, но не успела. Для этого нужна была еще более густая, совсем черная темнота, а так ее заметили.

— Рейли! Рейли! — закричала Клео. — Ну, иди, доставай свое яблоко! Но только зубами!

Под всеобщее улюлюканье девочка выставила перед собой руки — единственные, в которых не было яблока, — и ступила в круг призраков.

Ее охватил ужас. Она дрожала так сильно, что не могла даже держаться за края металлического чана, перед которым неожиданно для себя оказалась. Ей хотелось убежать из этого дома, взбежать по лестнице, пронестись в желтую дверь и скрыться в ночи.

— Окунайся! Окунайся! — нетерпеливо заверещали призраки.

Рейли посмотрела в воду и увидела свое темное отражение, совсем рядом с По, чуть мельтешившее и покосившееся от мелкой ряби из-за плававшего в воде яблока.

— Окунайся! Окунайся! — кричали кругом.

Рейли оторвала взгляд от своего отражения, повернулась, посмотрела на окружавших ее детей.

— Я не хочу!

— Окунайся!.. — хор стал затихать.

Две дюжины холодных глаз всматривались в ее прикрытое маской лицо. За всеми этими маскарадными костюмами и глазами скрывались настоящие призраки.

Кольцо вокруг Рейли стало медленно сжиматься; кто-то не удержался от свистящего смешка. Девочка дрожала, словно зажатый камнем истрепанный листок на сильном ветру.

Клео, единственная из всего круга, вышла вперед, чтобы защитить ее. Она протянула к ней руки.

— Рейли… — успокаивающим голосом начала девочка.

Кольцо решительно сжалось еще на один шаг. Над головами собравшихся в слабом пурпурном свете поблескивали наполнившиеся ожиданием глаза Эдгара По.

Совсем в отчаянии Клео проговорила:

— Рейли, расскажи нам какую-нибудь историю.

Напряжение немного спало, со всех сторон послышалось облегченное «О»!

Рейли поежилась.

— Да, расскажи историю! — сказал кто-то из глубины подвала — то ли оборотень, то ли вампир.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась Рейли. Ее кошачьи усы и кошачий хвост затрепетали. — Я не хочу!

— Историю! Историю! — начал скандировать круг.

— Пожалуйста, не надо!

— Расскажи конец той, первой истории!

Все узнали голос стоявшего позади круга Питера — низкий, требовательный.

И еще раз:

— Да, расскажи!

Рейли зажала ладонями уши.

— Нет!

— Расскажи!

— Нет!

— Расскажи сейчас же!

— Я думала, что вы мне друзья! — воскликнула Рейли с мольбой в голосе, вытягивая перед собой свои кошачьи руки-лапы.