История хорошего человека (СИ)

       Пока я читал, то все время ощущал тяжелый взгляд Экзекутора. Но, подняв глаза, обнаружил на его лице вежливую и даже добродушную улыбку.

       - Понимаете, гере Рюмпель, я просмотрел все документы, которые могут характеризовать вас и вашу супругу с той или иной стороны, - он кивнул свитки, аккуратно сложенные на краю стола, - рапорты со службы, справки из Тайной Стражи, записки от Городской Стражи, даже доносы соседей. И знаете, что я обнаружил?

       Я изобразил на лице живейшее внимание.

       - Я обнаружил, что вы являетесь весьма и весьма посредственной личностью, - продолжал Экзекутор, - именно - посредственной. В этом нет ничего недостойного, абсолютное большинство подданных Владетеля таковыми и является. Тем более, что человеком вы являетесь добропорядочным, в предрассудительном поведении замечены не были, ваш образ мыслей достоин подражания, все сказанное мной в полной мере относится и к вашей супруге, но, - он внушительно поднял указательный палец, - но! Скажите, вы знаете, кто такой Леонидус?

       Вопрос застал меня врасплох.

       - Простите?

       - Я повторяю, Рюмпель, вы знаете, кто такой Леонидус?

       - Это... кажется... философ-максималист второго века. Мы проходили его в школе.

       - Все верно... В школе... - Экзекутор наклонился ко мне и сказал громким шепотом, - а разве в школе изучали трактат "Об устроении мира"?

       - Кажется, нет...

       - Совершенно точно, нет. Однако я имел удовольствие обсудить несколько глав из него с вашим сыном. И, знаете, обнаружил достаточно глубокие знания и рассудительность. Вы читали Леонидуса?

       - Нет...

       Экзекутор откинулся на спинку кресла, словно удовлетворенный ответом.

       - Я в этом не сомневался. Я также считаю, что ваша супруга также вряд ли когда-либо разворачивала свитки с его произведениями. Но скажите, в таком случае, откуда у вашего сына подобные знания? Более того, я обнаружил, что, вообще, уровень развития ребенка значительно превосходит то, что вы могли в него вложить. Я повторяю: значительно.

       Я молчал.

       - Что же, гере Рюмпель, у вас есть какие-нибудь предположения? Вы вообще, понимаете, о чем я говорю?

       Мне оставалось только развести руками.

       - Ну что же, - спокойно сказал Экзекутор, - вариантов не так много. Либо вы не тот, за кого себя выдаете, - он покачал головой, заметив мой протестующий жест, - я, правда, считаю это маловероятным, ваша биография на первый взгляд кристально чиста, и вы лично не вызываете подозрений... Естественно, будут дополнительные проверки, но опыт подсказывает мне, что они ничего не дадут... Либо, существует какой-нибудь еще источник знаний, неизвестный нам. У вас есть мысли по этому поводу?

       - Нет.

       - Ну что же... В любом случае, я сообщаю вам, что ваш сын, Рон Рюмпель, выбран мной для представления Владетелю и прохождения обучения в Башне Мастеров. Гере Рюмпель, что с вами?

       Вероятно, он увидел, как изменилось мое лицо.

       - Я понимаю, гере Рюмпель, ваши чувства. Это такая честь. Я хотел бы предупредить вас, что наш разговор не должен выйти за пределы этих стен. Выбор Экзекутора является государственной тайной, личной тайной Владетеля. Я посвятил вас в нее только потому, что, после обнаружения несоответствий, лично хотел увидеть вас. Сегодня вечером я уезжаю, завтра утром буду в Столице, и после моего доклада Владетелю намерен вернуться за вашим сыном. Надеюсь, что такое благосклонное внимание Владетеля не вскружит вам голову. Вы ведь человек разумный и ответственный, правда? Итак, я могу рассчитывать на ваше молчание?

       Я кивнул. Вопрос был излишним, такого рода просьбы Экзекутора исполняются неукоснительно. А для желающих подискутировать отведен специальный участок на дальнем конце городского кладбища.

       - Вот и прекрасно. Итак, вы поняли, никому. Даже жене. В первую очередь жене. Все, вы свободны.

       Я вышел из кабинета на ватных ногах. Голова кружилась с такой силой, что я прислонился спиной к стене. Подскочил ставший невероятно предупредительным Плумкис.

       - Что с вами Рюмпель? Вам плохо?

       Я отстранил его руку, держащую меня под локоть.

       - Все нормально, гере Плумкис. В кабинете гере Экзекутора очень душно.

       - Душно, что вы говорите, - прислушивающийся к разговору первый вице-губернатор, - вот в таких условиях нам приходится работать! Гере Экзекутор не жалеет себя, не жалеет.

       Я, кивая головой, выслушал его излияния. Оказывается, я был единственным чиновником, вышедшим от Экзекутера и не подхваченным стразу же под белы ручки серьезными ребятами из Тайной Стражи. Правда, этой участи миновал также гере Бургомистр, но его из кабинета попросту вынесли ввиду обострившейся болезни сердечной жилы.

       Все происходившее потом практически полностью стерлось у меня из памяти. Я с кем-то разговаривал, отвечал на вопросы, жал руки, хлопал по плечу, и все это время ухитрялся держать на губах широкую улыбку. Плумкис, почувствовавший, что со мной неладно, отважно пришел на помощь, отвлекая разговорами основную массу желающих пообщаться. В этот момент я испытывал к нему самую искреннюю благодарность. Еще помню, как Вице-Бургомистр, тяжело дыша, бегал на конюшню лично проверять, готовы ли к выезду кони Экзекутора.

       Я пришел в себя у порога своего дома. Был уже вечер, солнце почти скрылось за горизонтом, и на небе одна за другой зажигались звезды. Прежде чем войти, я несколько минут собирался с духом, потом несильно толкнул дверь. Конечно же, она была незаперта. И, как обычно, обмануть Марту не получилось. Она сидела за столом и смотрела на дверь, словно ожидая моего прихода. Роник устроился рядом, что-то старательно рисуя на листе кусочком угля. Когда он рисует, у него такой забавно-сосредоточенный вид...

       - Роник говорит, Экзекутор с ним долго разговаривал, - сказала Марта.

       Я не был готов к ответу. Подошел к Ронику и через плечо посмотрел на рисунок. С бумаги на меня смотрел черно-белый котенок, как две капли воды похожий на соседского Черныша. Я погладил Роника по голове, словно не замечая требовательного взгляда жены.

       - Экзекутор разговаривал с ними дольше всех, - в ее голосе зазвучали нотки, игнорировать которые я больше не мог.

       - И о чем он тебя спрашивал? - я чувствовал фальшь своего вопроса и был готов провалиться сквозь землю.

       Роник поднял глаза.

       - Мы разговаривали о жизни. Он очень умный, этот дяденька. Он спрашивал о моих друзьях и о книгах. А потом мы поговорили о вас.

       - О нас? И что ты сказал?

       - Что очень вас люблю, - очень серьезно ответил Роник.

       Марта заплакала. Со стороны могло показаться, что она улыбается, но я-то знал, что она плачет, так, как умеет она одна - без слез. Я еще раз погладил сына по голове и спросил как можно спокойнее:

       - Роник, ты поужинал?

       - Да, папа.

       - Тогда иди спать. Сегодня все очень устали. Ладно?

       Он кивнул, послушно встал и отправился в свою комнату. Когда за ним закрылась дверь, Марта закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. Я обнял ее за плечи.

       - Наверное, я плохая мать... очень плохая. Но я не хочу, чтобы Роника забирали, не хочу.

       Я сделал усилие и улыбнулся:

       - Не бойся, никто его не заберет.

       - Как же, - всхлипнула Марта, - он сказал, что с ним разговаривали дольше всех.

       - Ну и что? Это же Экзекутор. Роник же сказал, что он расспрашивал о нас, верно?

       Марта отстранилась от меня и перестала плакать.

       - Верно...

       - Ну вот. Он просто хотел узнать побольше обо мне. Я, все-таки, чиновник Канцелярии.

       - Второй ступени, - заулыбалась Марта. Она умела быстро успокаиваться.