Человек-амфибия

графии, который составит эпоху в развитии этой науки, прогремит на весь мир. И твое имя будет стоять рядом с именем Армана Вильбуа, – я знаю его, он сам настоит на этом. Ты будешь служить науке и тем самым всему человечеству.

Но если ты останешься здесь, тебя заставят служить низменным интересам невежественных, корыстных людей. Я уверен, в чистых, прозрачных водах атолла и семье Армана Вильбуа ты найдешь тихую пристань и будешь счастлив.

Еще один совет.

Как только ты окажешься в океане – а это может произойти даже сегодня ночью, – плыви немедленно домой через подводный тоннель (дома сейчас только верный Джим), возьми навигационные инструменты, нож и прочее, найди Лидинга и отправляйся в путь, прежде чем солнце поднимется над океаном.

Прощай, Ихтиандр! Нет, до свидания!

Сальватор в первый раз в жизни обнял, крепко поцеловал Ихтиандра. Потом он улыбнулся, похлопал юношу по плечу и сказал:

– Такой молодец нигде не пропадет! – и быстро вышел из комнаты.

ПОБЕГ

Ольсен только что вернулся с пуговичной фабрики и сел обедать. Кто-то постучал в дверь.

– Кто там? – крикнул Ольсен, недовольный тем, что ему помешали. Дверь открылась, в комнату вошла Гуттиэре.

– Гуттиэре! Ты? Откуда? – воскликнул удивленный и обрадованный Ольсен, поднимаясь со стула.

– Здравствуй, Ольсен, – сказала Гуттиэре. – Продолжай свой обед. – И, прислонившись к дверям, Гуттиэре заявила:

– Я не могу больше жить с мужем и его матерью. Зурита.., он осмелился ударить меня... И я от него ушла. Совсем ушла, Ольсен. Эта новость заставила Ольсена прервать обед.

– Вот так неожиданность! – воскликнул он. – Садись! Ты едва держишься на ногах. А как же? Ты ведь говорила: «Что бог соединил, человек да не разлучает»? Отставить? Тем лучше. Радуюсь. Ты вернулась к отцу?

– Отец ничего не знает. Зурита нашел бы меня у отца и вернул бы к себе. Я остановилась у подруги.

– И.., и что же ты будешь делать дальше?

– Я поступлю на завод. Я пришла просить тебя, Ольсен, помочь мне найти работу на заводе.., все равно какую... Ольсен озабоченно покачал головой:

– Сейчас это очень трудно. Хотя я, конечно, попытаюсь. – И, подумав, Ольсен спросил:

– А как муж отнесется к этому?

– Я не хочу знать его.

– Но муж-то захочет узнать, где его жена, – улыбаясь, сказал Ольсен. – Не забывай, что ты в Аргентине. Зурита разыщет тебя, и тогда... Ты сама знаешь, что он не оставит тебя в покое. Закон и общественное мнение на его стороне.

Гуттиэре задумалась и потом решительно сказала:

– Ну что же! В таком случае я уеду в Канаду, Аляску...

– Гренландию, на Северный полюс! – И уже более серьезно Ольсен сказал:

– Мы обдумаем это. Здесь тебе оставаться небезопасно. Я и сам давно собираюсь выбраться отсюда. Зачем я приехал сюда, в Латинскую Америку? Здесь еще слишком силен поповский дух. Жаль, что нам не удалось тогда бежать отсюда. Но Зурита успел похитить тебя, и наши билеты и наши деньги пропали. Теперь у тебя, вероятно, так же нет денег на пароходный билет в Европу,