Туманность Андромеды

щины – самого прекрасного создания могучей жизни Земли. Люди давно знали, что их уделом оказалась очень богатая водой планета. Вода стимулировала обилие растительной жизни, а та создала огромные запасы свободного кислорода. Тогда разлилась буйным потоком животная жизнь, многие сотни миллионов лет проходившая постепенное совершенствование, пока не появилось мыслящее существо – человек. Гигантский исторический опыт развития жизни на планетных системах бесчисленных миров показал, что чем труднее и дольше был слепой эволюционный путь отбора, тем прекраснее получались формы высших, мыслящих существ, тем тоньше была разработана целесообразность их приспособления к окружающим условиям и требованиям жизни, та целесообразность, которая и есть красота.

Всё существующее движется и развивается по спиральному пути. Эрг Hoop зримо представил себе эту величайшую спираль всеобщего восхождения в применении к жизни и обществу людей. Впервые он понял с поражающей ясностью, что чем труднее условия жизни и работы организмов как биологических машин, чем тяжелее путь развития общества, тем туже скручена спираль восхождения и ближе друг к другу её «витки» – следовательно, тем медленнее проходит процесс и стандартнее, более похожи друг на друга возникающие формы.

Он не прав в своей погоне за дивными планетами синих солнц и неверно учил Низу! Полёт к новым мирам не ради поисков и открытия каких-то ненаселенных, случайно устроившихся само собою планет, а осмысленная шаг за шагом поступь человечества по всему рукаву Галактики, победным шествием знания и красоты жизни… такой, как Низа…

С внезапной тяжёлой тоской Эрг Hoop опустился на колени перед силиколловым саркофагом Низы. Дыхание девушки не было заметно, ресницы бросали лиловые полоски теней под плотно закрытыми веками, сквозь чуть приоткрытые губы поблёскивала белизна зубов. На левом плече, на руке у локтя и у основания шеи виднелись бледные синеватые пятна – места ударов зловредного тока.

– Видишь ли ты, помнишь ли ты что-нибудь в своём сне? – мучительно спрашивал Эрг Hoop в порыве большого горя, чувствуя, как становится мягче воска его воля, как стесняется дыхание и сжимается горло.

Начальник экспедиции стиснул переплетённые пальцы рук так, что они посинели, пытаясь передать Низе свои мысли, страстный призыв к жизни и счастью. Но рыжекудрая девушка оставалась неподвижной, точно статуя розового мрамора, с тончайшим совершенством воспроизведшая живую модель.

Врач Лума Ласви тихо вошла в госпиталь и почувствовала чьё-то присутствие. Осторожно откинув занавес, она увидела коленопреклонённого начальника, неподвижного, словно памятник тем миллионам мужчин, которым приходилось оплакивать своих возлюбленных. Не в первый раз заставала она Эрга Ноора здесь, и острая жалость шевельнулась в её душе. Эрг Hoop хмуро поднялся. Лума быстро подошла к нему и, волнуясь, прошептала:

– Мне надо поговорить с вами.

Эрг Hoop кивнул и, отстранив рукой занавеску, вошёл, прищуриваясь, в переднее отделение госпиталя. Он не