Утраченный свет

квозь размытые контуры ускользающего прошлого проступило неотвратимое настоящее: пятно огня, дрожавшего в камине; потолок плавучего металлического гроба; мужчина-мальчик в кресле-качалке - щенок, которого при других обстоятельствах Муса мог бы задушить одной рукой... если бы сумел приблизиться к тому хотя бы на метр.

Потом он опустил взгляд ниже и обнаружил толстую иглу, торчавшую из вены. Одноразовая система для переливаний была заполнена кровью. Во время транса проклятый сопляк выкачал из него не меньше полутора литров. Теперь Муса чувствовал мучительную слабость, головокружение; все, что он видел, было зернистым, как на плохой фотографии...

Но откуда взялась эта боль, вгрызающаяся в нервы в унисон с колебаниями кресла? Он с трудом поднес пальцы к лицу - суставы были раздавлены; на ладонях остались багровые следы от полозьев. Хуже всего, что он не помнил, где и когда так сильно пострадали его кисти. Впрочем, через минуту и это перестало иметь какое-либо значение...

Школьник нажал длинным ногтем какую-то кнопку на пульте дистанционного управления. Он выглядел слишком утомленным для того, чтобы встать. Оказывается, пульт все время валялся под его тощей задницей...

Муса догадался: за ним пришли. Он не расслышал чужих шагов пульсирующий шум в голове был единственным достоверным звуком. Кто-то выдернул иглу из вены. Двое "Сплавщиков" поставили его на ноги и выволокли наружу.

Муса настолько ослаб и утратил волю к сопротивлению, что позволил бы им все. Ниже пояса он вообще ничего не чувствовал, а туловище напоминало мешок с отрубями... Небо показалось ему затянутым кожей, снятой с негра. Мир был перекошен и неузнаваем - следствие вмешательства Школьника в его восприятие. Вокруг баржи плескалась жирная вода. Мимо с ревом пронеслась патрульная лодка - как нож сквозь масло. Гранитные берега соскальзывали к чертовой бабушке, словно отделенная от туловища голова Мусы лежала на движущемся конвейере... Справа, подвешенный на крюке лебедки, висел двигатель, который бывший таможенник принял за огромное сердце, истекающее черной кровью...

Увидев, чем заняты "Сплавщики" на палубе под импровизированным навесом, Муса чуть было не рассмеялся - но даже на это простое действие у него не хватило сил. Его челюсть отвалилась, по подбородку стекала розовая слюна - оказалось, что он откусил себе кончик языка в кабинете Школьника. Муса все же тонко захихикал, однако это было больше похоже на кваканье.

"Кого вы собрались оперировать, придурки?" - хотелось спросить у "Сплавщиков", суетившихся вокруг стола с фиксаторами. Почему-то это занятие представлялось ему чрезвычайно смешным - здесь, на металлической палубе баржи, которая стояла на якорях посреди реки!

Тошнота, возникшая от пребывания в вертикальном положении, не испортила ему настроения. Школьник сделал его счастливым пациентом. Вот что, оказывается, нужно для этого - сцедить немного крови, снять напряжение, понизить давление до минимума. Никаких наркотиков. Никаких гарантий будущего выздоровления.