Санкция на жизнь

– Разве малые корабли не патрулируют такие крейсера, как «Данихнов»? – резонно уточнила Вера, расстегивая свой скаф.

– Сейчас дежурное звено находится на барражном периметре с другой стороны авианосца, это не меньше ноль-одной световой секунды от нас.

– Радует…

Стас нахмурился, глядя на экран радара ближнего радиуса.

– А меня такая мозаика не радует… – ткнул он пальцем в две яркие точки. – Это что еще за хрень?

Быстро пробежав по сенсорам, он вывел на дисплей распознавание целей по признаку «свой – чужой», жалея, что нет возможности работать с трехмерной картинкой, которую обеспечивала только конструкция шлема полетного скафа.

Две строчки замерцали перед Стасом, как приговор.

– Твою бабушку! Они два фрегата за нами отправили!

– Это очень плохо? – кашлянул сзади Уиндел.

– Это… – Стас обернулся и посмотрел на него с кривой ухмылкой. – Это хана, ботан. Учитывая, что у нас не работает протекционный щит. У этих дурынд на борту гравитонное оружие! А мы сейчас уходим за эклиптику, подальше от стационарных орбит, официальных трасс и скоплений кораблей, лишь упрощая им моральную задачу садануть нам в корму направленной аномалией Вайслера – Лисневского! Комментарии нужны?

– Ты бы с диспетчерами, что ли, поговорил, – дрогнувшим голосом предложила Вера. – А то вон как ближняя связь надрывается. И дальняя тоже замигала.

– Откуда тебе известно, что здесь замигало? – подозрительно прищурился Стас.

– Я же все-таки в разведке служила раньше, – пожала она плечами. – У нас еще в академии был краткий курс основ пилотирования. А различия между системой управления вашими кораблями и нашими не такие уж существенные. Так что датчик тяги от сигнала входящего вызова я отличить могу.

Стас нервно почесал подбородок и включил прием.

«…борт JU-22-4, ответьте! На связи ведущий диспетчер авианесущего крейсера „Данихнов“, – разразился динамик голосом Ильи Шато. – …борт JU-22-4, ответьте! В случае невыхода на связь в течение минуты мы будем вынуждены санкционировать ваше уничтожение!»

– Потише, Илюх, – отозвался Нужный, – я и так переутомился, а ты тут еще разшумелся.

«Нужный, ты вконец с катушек слетел? – возопил Шато. – Сейчас же выйди на любую стабильную орбиту, выруби движки и дезактивируй все орудия и системы защиты! В этом случае у тебя есть шанс на военный трибунал!»

– Не могу я, – сказал Стас. – Я, конечно, каюсь, что увел ценную машину у вас из-под носа, но… не могу. Мне нужно… исчезнуть.

«Куда исчезнуть?» – не понял Илья.

– Как бы тебе объяснить… – Нужный поискал слова, параллельно приводя все оборонные системы в полную боевую. – Из этой жизни исчезнуть. Выпасть из мира, в котором мы с тобой выросли и живем. Спрятаться от системы. Понимаешь? Больше я тебе сказать не могу. Извини. Хотя вот еще что… Когда-то давно я хотел стать твоим очередным другом. Но потом все поменялось… Ты себя не вини. Тут вовсе не в тебе дело.

«Стас, не дури… – начал Шато, но его кто-то отпихнул от микрофона, площадно матерясь. Через мгновение в кокпите раздался голос Тюльпина: – Я же просил, ведомый, не делай глупостей».

– Я вам передал послание, там все сказано.

«Получил я твое послание, поэт доморощенный, – огрызнулся каптри. – Тяга такая. Пацану я помогу. Но это все, что я могу сделать для тебя. То, что ты натворил, – немереный залет, боец. Это тебе не безобидные потасовки в офицерской устраивать… Через полминуты фрегаты выйдут на расстояние эффективного поражения. Командование решило не рисковать и не пытаться взять вас на абордаж. Санкционировано уничтожить корабль с диверсантами на борту. Прощай. Спокойного вакуума не желаю, сам понимаешь».

– Спасибо, – улыбнулся Стас. – Знаешь, капитан третьего ранга, а ведь ты – человек.

Динамик в ответ лишь посипел помехами.

Нужный отключил связь. Поставил гасители несущих радиочастот на максимум. Взглянул на радар. Зеленые точки приближались с заметной даже для глаза скоростью. Цифры, отображающие расстояние, бежали катастрофически быстро – все-таки по тяговой мощности «Янус» на прямых разгонных траекториях существенно уступал таким серьезным судам.

Рубку уже давно наполнял прерывистый сигнал тревоги: оборонка тщетно пыталась сбить с толку системы наведения противника – гравитонный конус орудий был слишком широк для ухода с линии атаки.

Оставалось десяток секунд до попадания в зону поражения и еще столько же на ожидание выстрела. Маневрировать уже не имело смысла.

Уиндел сокрушенно вздохнул и пробормотал:

– Жаль. Глупо как-то получилось.

Стас повернулся к Вере. Он не знал, что говорить в таких случаях, потому что таких случаев с ним доселе не случалось.

– Это смерть? – одними губами спросила она.

Нужный кивнул.

– Значит, уже можно тебя обнять…

Они так крепко стиснули друг друга, что у Стаса даже перед глазами на миг потемнело. А когда багровые круги растворились, в мозг вдруг стукнуло.

Такое очень редко бывает в космосе – чтобы очевидная вещь до последнего момента оставалась за кадром сознания. Обычно в пространстве все просчитано и неоднократно пересчитано, но в этот раз – наверное, из-за общей сумбурности бегства – самое простое решение не приходило Нужному в голову.

И тут – стукнуло…

Гравимагнитники!

Если врубить новейшие движки, предназначенные для полетов в атмосфере, и суммировать их мощность с мощностью обыкновенных гравитонников… есть вероятность уйти от преследования!

Считать и размышлять времени не было – счет пошел на секунды: системы защиты уже возвестили протяжным гудком, что боевые операторы фрегатов закончили наведение.

Стас резко отстранил Веру и бросился к пульту. На ходу он проорал через плечо:

– Оба! Ложитесь на пол! На спину! Упритесь ногами в противоположную стенку!

Он упал в кресло, точными движениями отщелкнул на панели предохранительные скобки и активировал зажигание на всех четырех гравимагнитниках. Истребитель тряхнуло. Блокирующая программа вывела на экран сообщение, что одновременное включение всех маршевых движков опасно для здоровья пилота, так как компенсаторы ускорения не переведены в усиленный режим.

– Момент истины, – сказал Нужный, закрывая глаза и выводя рычагом тягу на максимум.

Вся машина мелко завибрировала, в силовых контурах скакнуло напряжение, и проводка заискрила в стыке защитного кожуха. Через мгновение раздался невыносимый гул, и Стаса вжало в спинку кресла чудовищным ускорением. «Янус» мотнуло сначала в одну сторону, затем в другую. Шлемы от скафов и прочие незакрепленные предметы закувыркались по всему кокпиту.

Нужный открыл глаза, чтобы увидеть, как звездный хоровод скачет за иллюминатором в бешеном ритме.

А спустя секунду пространство вокруг подернулось призрачно– лиловой пленкой, в которой без труда можно было узнать гравитонную струю. Фрегат все же ударил главным калибром…

Запищал счетчик радиации сразу во всех диапазонах. Зубы заломило, мозг будто поместили в микроволновку, по шее прошла судорога, кончики пальцев стало покалывать. Стас застонал и рефлекторно врубил жидкостники, чтобы еще хоть на йоту увеличить тягу. Погасла подсветка на сенсорной панели, рябью помех подернулись все экраны и дисплеи, а в двигательном отсеке что-то засвистело, уходя в область ультразвука, и громко хлопнуло…

Но «Янус» выдержал. Он продолжал нестись вперед, ускоряясь и ускоряясь, как частица в полях синхрофазотрона. И с каждым мигом расстояние, разделяющее мятежный борт и преследовавшие фрегаты, становилось все больше.

– Зря ты сразу не выпустил ребят на истребителях, каптри, – чувствуя соленый привкус крови на искусанных губах, пробормотал Стас. – У них был бы шанс догнать… А теперь – уж не обессудь…

Позади раздался стон Уиндела и сухой кашель Веры. Им приходилось гораздо хуже в физиологическом плане, чем самому Нужному: оба валялись на стальном полу, жестоко приплюснутые к стенке ускорением в 5 – 6 жэ, которое не смогли погасить компенсаторы, не настроенные на такие безбашенные режимы полета.