Мигранты

У хрущевки, в которой остановился Игорь, было два достоинства: частично сохранилась крыша и не до конца обрушилась лестница. Привыкший скакать по «лесам», Морозов легко забрался на третий этаж и соорудил себе убежище на ночь из обломков старой мебели и тряпья. К краю лестницы Игорь придвинул большой древний телевизор. Еще чуть ли не ламповый, в крепком фанерном корпусе. В случае чего, можно было легко обрушить зомбоящик вниз. Мало ли какие психи могут пожаловать.

Впрочем, людей вокруг вроде бы и не было. Лишь косвенные свидетельства человеческого присутствия: баррикады, разграбленные магазины, следы крови, трупы. Но живых, кроме странной девочки, Игорь не видел. В голове навязчиво вертелась мысль о том, что все эти завалы, погромы и убийства могли совершить вовсе и не люди, а какие-то иные существа. Зомби? Пришельцы? Образы, подсаженные в сознание заботливыми ребятами из Голливуда, никак не хотели уходить. И с наступлением сумерек становились только явственней.

А что если «они» активизируются ночью? А что если это какие-то совсем уж инфернальные существа, вроде вампиров? И без толку объяснять взбесившейся фантазии, что вампиров не существует, а ходячие мертвецы встречаются только в кино. Когда приходит ночь, страхи, даже самые дурные, берут верх.

Морозову стало совсем не по себе.

Он, замерев в своем логове, прислушивался к шорохам, к скрипу разболтавшегося кровельного железа на ветру, к шелесту деревьев.

— Ну и ну, — прошептал Игорь, вглядываясь в полумрак за оконным проемом. — Взрослый же человек.

Но страшно было до одури.

Он зажал в руках ножку от стула и напряженно смотрел в серый сумрак эстонской белой ночи.

Игорь просидел так час или около того. Но затем усталость взяла свое, и он забылся беспокойным сном. Провалился в него, как в мутную воду. Мрачные образы поплыли где-то рядом, легко касаясь сознания своими холодными щупальцами. Заставляя даже во сне вздрагивать…

Морозов пришел в себя от истошного крика. Он дернулся, уперся в стену рукой и сбил на себя остатки цветастого ковра. Запутался в пыльной ткани. Вскочив, наконец, на ноги, Игорь метнулся в сторону, налетел в полумраке на хлипкий стол, упал, больно ушиб колено.

А из темноты снова донеслись крики, и теперь стало ясно: не приснилось! Орала женщина.

Боль в колене привела Игоря в чувство. Он покрепче сжал ножку от стула и выбежал на лестничную клетку. Оттуда рванул к провалу, где когда-то была вторая половина дома. Притормозил.

Сердце бешено колотилось в груди.

Морозов осторожно выглянул за край. Внизу метались тени.

— Держи ее! — рыкнул мужской голос. — Держи, падла! Уйдет!

Женские крики не стихали.

Одна из теней упала. Кажется, прижала руки к лицу.

— А, тварь! Глаза!

— Коля, козел ты, мать твою!

Жертва вырвалась и дернула прочь через пустырь. Из-за дома следом за ней выбежали трое.

— Упустим, Коля, урод ты!

Трое поскакали следом за женщиной и скоро догнали ее. Раздался визг. Женщину сбили наземь и долго пинали. Коля — тот, кому едва не выцарапали глаза, — ковыляя, спешил к месту расправы.

Игорь прикусил губу, заметался на своем этаже, не зная, что делать.

С одной стороны, надо было хоть как-то помочь женщине.

С другой стороны… а с другой стороны, было очень страшно. И мужиков там было достаточно, чтоб Морозова укатать, и тетка была не знакомая. А ну как это какие-нибудь семейные дела? Чего лезть-то? Да и что он может сделать?

Но грызла, грызла изнутри совесть. Билось в груди что-то, кричащее: ты же человек! Убивают же!

Игорь в отчаянии упал на пол, стиснул до скрежета зубы и зажал уши ладонями, чтобы не слышать хрипов и нового звука: довольного хэкания.

Женщина, наконец, перестала орать. Притихли и мужики. Они что-то деловито делали там с телом…

Через некоторое время Игорь поднялся. Шатало, словно он был пьяный. Отошел от края, бросив через плечо чумной взгляд.

Морозов оперся на что-то и едва не сверзился вниз. Опора ушла из-под руки и тяжело рухнула в темноту. Через мгновение, показавшееся Морозову невероятно долгим, старый ламповый телевизор хрястнул и загрохотал по ступеням лестницы.

— Э, мужики, тс-с-с, — донеслось снизу, когда громыхание стихло.

Игорь замер.

Теперь сердце колотилось у самого горла. По спине побежали мурашки. Казалось, даже волосы на голове зашевелились.

Внизу послышался сдавленный шепот. Что говорили, разобрать не получилось. Хрустнула щебенка под ботинками. Уже у самой лестницы.

Кто-то шикнул.

— Да тут без шума не пройдешь, — громче ответил другой голос.

— Не топай как слон-то!

— Эй, кто там есть? Выходи! — крикнули с улицы.

Игорь даже дышать перестал.

— Серый, что там?

— Телик упал.

— Откуда?

— Вот оттуда, с лестницы.

— Э! Слышь, выходи! — снова позвали снизу. — Не тронем, вылазь!

Игорь молчал, застыв, как изваяние, и редко-редко дыша. В руке он крепко сжимал свое дурацкое орудие. Мысли в голове метались одна другой дурнее.

Ответить? Сдаться? А ну как не тронут… В банду возьмут, с ними пойду… Или заорать, что нас тут много? Может, не сунутся. Сбросить еще что-нибудь?

Морозов поискал глазами хоть какую-нибудь в меру массивную вещь, но ничего подходящего рядом не было. В дальней комнате валялись остатки стола, но что от них толку?

Сознание того, что он из безучастного свидетеля может запросто стать следующей жертвой, пугало до онемения в скулах.

— Да нет там никого. Толстый в прошлый раз чуть ноги не переломал. Там лестница худая… Кто полезет?

— Я проверю.

По лестнице зашуршали шаги.

Игорь стиснул зубы и до боли сжал кулак, чтобы не сорваться с места.

Хрустнули камушки.

Еще ближе. Еще…

Надсадно заскрипела арматура. Морозов вспомнил, как пролезал по торчащим из бетона штырям. Опасное место…

Он осторожно, маленькими шажками, подкрался к краю лестничного пролета, спрятался за выступ стены. Старая штукатурка с шумом обсыпалась вниз.

Сердце пропустило удар.

Зачем рыпнулся? Ну зачем?..

Шаги на лестнице замерли.

— Ну, что там?

— Да черт знает… Тут, блин, сыпется все уже… Стремно.

— Ползи-ползи. А то засел там какой-нибудь хрен.

— Ну и что? Засел. Мало ли, кто тут засел… Светает уже. Территория чужая, валить надо. И так из-за этой сучки завязли.

— Лезь давай, умник!

Шаги послышались снова. Осторожные, едва слышные. Но арматура опять угрожающе заскрипела. Игорю показалось, что он мельком увидел в полумраке чье-то лицо. Деревяшка в руке сделалась скользкой от пота.

Арматура скрипнула. Что-то упало.

— На хрен! Нет там никого. Тебе надо, Маркел, ты и лазай. Туда фиг заберешься!

— Ну, смотри.

Шаги стали удаляться. Еще пару раз что-то упало, хрустнуло и после того внизу все стихло. Сердце стало биться ровнее, одеревеневшие ноги стали ватными, чуть не подогнулись…

До самого рассвета Игорь не спал, сторожил лестницу. Но больше до наступления утра ничего не произошло.

Когда рассвело, Морозов осторожно спустился вниз.

Следов ночного преступления было немного. Только кровь. В подъезде и на пустыре. Там, где лежала женщина. Тела на этом месте не оказалось.

Игорь перехватил дубинку и поспешно убрался с жуткого пустыря. Прочь, прочь отсюда, от этого зверского кошмара…

Ночь отступила, оставив после себя не только мрачные тени из беспокойных снов, но и вполне реальные жертвы. Зато теперь было ясно наверняка: люди в городе были.

Когда опасный пустырь остался позади, Морозова слегка отпустило. Вернулись усталость и голод. Трамвайные рельсы кончились, в трещинах на асфальте густо росла трава. Местность вокруг все больше напоминала лес. Ветхие дома виднелись там и тут сквозь кустарники кроны деревьев, но Морозов никак не мог понять, где находится. Может быть, виной всему был шок от пережитого ночью, может быть, переутомление.

Игорь понял, что заблудился. Это звучало смешно. В родном городе, в знакомом районе… Заблудился. Среди деревьев, мощного подлеска, высокой некошеной травы.