Я - машина

– Вы их не боитесь?

– Боюсь. Но я люблю бояться. Это будоражит. Со львом лучше не встречаться ночью. Но когда солнце в своем зените, львы не так опасны. В саванне гиены для путешественника гораздо опасней. Особенно, если они голодны. Одна или две гиены на вас никогда не нападут. Но когда они сбиваются в стаи, дело может принять печальный оборот.

– А вот интересно, – спросил вдруг Джордж у Сергея, – Что вас заставило посвятить свою жизнь этой стране? Вы так часто и такой любовью говорите об Африке, что я просто вынужден задать вам этот вопрос.

Сергей пожал плечами.

– Я люблю большие пространства и не люблю цивилизацию. Я технофоб.

***

За несколько часов они обошли долину по всему радиусу, но кроме спящего питона ничего примечательного не обнаружили. Стоя у того места, где они начали свой путь, Джордж озадачено чесал затылок. Валентин и Игорь уже начали проклинать эту экспедицию и авантюриста-американца. Им хотелось вернуться в лагерь. Все они страшно вымотались. Одно дело когда ты несколько часов шагаешь по прямой дороге, но совершенно другое, когда ты пробираешься по джунглям. Одежда промокла – хоть выжимай.

Сергей посмотрел в синие глаза Джорджа в надежде увидеть там усталость и разочарование. Но встретил лишь легкое недоумение и упрямство.

– Не смотрите на меня так, – сказал американец, – Я уверен, нужно искать в самой глубине этих джунглей. Пирамида есть. Сегодня мы отдохнем, выспимся, а завтра я пойду в глубь этого леса. Вы пойдете со мной?

Сергей отрицательно мотнул головой.

– Я не самоубийца. Мы заблудимся там.

– Мы прославимся! – сказал американец.

Сергей снял пробковый шлем. Вытер широкий лоб рукой. Он недоумевал, откуда в человеке может быть столько детского упрямства и такой жажды прославиться. Тем более, зачем успешному и вполне обеспеченному славой и деньгами журналисту и фотографу дополнительное внимание? Сидел бы себе дома, в своей Флориде, и жизни бы радовался. Нет, надо было залезть ему в эти проклятые джунгли!

Весь оставшийся вечер Джордж задумчиво рассматривал найденный диск. Вертел его в руках, вздыхал и о чем-то рассуждал вслух на своем родном языке.

Глядя на него, учитель тихо прошептал Валентину:

– Он одержимый.

***

Два дня они лазали по джунглям. Были изучены все местные тропинки, протоптанные животными, было сделано множество интересных снимков, и множество интересных зверей повстречалось им на пути.

Запас питьевой воды быстро иссякал. Людям пришлось обеззараживать воду из реки, чтобы она была пригодной для питья. Но эта каждый глоток оставлял на зубах песок и привкус глины, никакие марлевые фильтры не могли улучшить ситуацию. Проблема с водой уже начинала раздражать людей из географического общества, и они начинали открыто ворчать на сумасшедшего американца, но тот вымолил еще один день.

И этот день стал для него счастливым и несчастным одновременно.

На третьи сутки глубоко в джунглях они нашли широкую поляну, земля которой была усыпана камнями. Эти камни, поросшие мхом и травой, были занесены сюда человеком. А глиняные плиты, испещренные трещинами, были явно обожжены огнем. Из этой странной почвы в небо тянулись деревья, опутанные лианами. Но их было не много.

Пройдя еще несколько десятков метров вглубь этой поляны, люди обнаружили раскрошившиеся мраморные статуи, насквозь пронизанные корнями дерева.

Вся компания замерла в шоке. Люди были удивлены и потрясены до глубины души. Игорь тут же стал изучать карту, пытаясь понять, нет ли здесь ошибки. А вдруг это – старая заброшенная деревня какого-нибудь местного племени? Может быть, россказни о кровожадном племени Ма – правда? И как раз здесь оно и обитает!

Американец брал на прицел фотоаппарата статуи, плиты, камень, деревья. Он сиял от радости. Сергей был и удивлен, и удручен одновременно. Может, Джордж был прав.

Какой-то палкой Сергей осторожно раздвинул корни деревьев и лианы, висящие пологом над одной из статуй. Чтобы рассмотреть ее получше, пришлось взяться за мачете и слегка поработать ими.

То, что предстало их взору, еще больше удивило их. Эти статуи напоминали скорее что-то из средневековой европейской культуры, чем местных каменных истуканов. То ли святой, то ли ангел, то ли рыцарь… Мраморный человек в натуральную величину гордо смотрел на путников сквозь причудливое полукруглое забрало. Одна рука отсутствовала – время уничтожило ее, а на второй было всего три пальца. Остальное не удалось толком рассмотреть, так как статуя пребывала в плачевном состоянии.

Еще одну статую также очистили от растительности при помощи мачете. У этой статуи обе руки остались целыми, но на каждой ладони все же было всего три пальца, как будто древний скульптор сознательно изуродовал человека. Голова этой статуи сохранилась лучше, чем у предыдущей, и стало заметно, что на ней надет не рыцарский шлем, а скорее что-то, напоминающее шлем скафандра. На груди у статуи имелся высеченный круг с орлом, несущим в когтях младенца.

Сделав еще несколько снимков, Джордж повернулся к своим коллегам и торжественно заявил:

– Друзья мои, мы на пороге великого открытия! Эти трехпалые рыцари – на самом деле инопланетяне!

Все переглянулись.

Пройдя еще с десяток метров, они обнаружили посреди поляны высоченный зеленый холм, в котором были прорезаны огромные квадратные отверстия.

Ничем иным, кроме башни Боуу, это загадочное сооружение быть не могло.

***

Внезапно ветви над головой заколыхались, раздался визг, уханье, улюлюканье, на исследователей посыпался град веток и мелких камушков.

– Чертовы шимпанзе! – крикнул Игорь и схватился за ногу, которая еще не до конца выздоровела.

Тут вдруг еще один камень угодил прямо в пробковый шлем Джорджа. Тот от неожиданности присел на корточки. Раздался новый взрыв визга и смеха обезьян.

– Они что, свою территорию так защищают?! – жалобно взвыл американец.

Ему никто не успел ответить – целый град камней, орехов, веток и прочего мусора обрушился на их головы. Обезьяны в ветвях неистово вопили, и в их голосах чудилась какая-то угроза и мольба одновременно. Один камень попал в объектив фотоаппарата.

– Бежим! – закричал Сергей, – Все за мной!

Люди бросились наутек с загадочной поляны, обезьяны не стали их преследовать.

Тяжело отдуваясь, учитель сказал:

– Мне показалась, что они плакали, когда кидали в нас камни!

– Шимпанзе умеют плакать? – удивился Джордж, осматривая объектив свой камеры.