Даймон

ршить некое путешествие, был поиск лекарств (!) для моей скромной персоны. Дух пояснил, что в их мире лекарств «бесова уйма» (он употребил ещё более крепкое выражение), но все они изготавливаются на соответствующих фабриках. Воспроизвести их ни я, ни мои спутники не в силах. Посему Даймон озаботился узнать мнение иных учёных духов по поводу целебных свойств южноафриканских трав, деревьев и минералов.

Разговор с моим невидимым собеседником и сам по себе подействовал весьма положительно. Я даже решился пошутить, изложив своё представление, как должна выглядеть фабрика в мире Ином, равно как тамошние специалисты. Даймон посмеялся, однако, после задал свой обычный вопрос: отчего я почитаю его духом? Он — «обычный» человек, получивший возможность «установить связь» (все то же его выражение) тоже с человеком, но из другого «измерения». В «обычном» мире мы друг для друга не существуем, но это вызвано лишь несовершенством наших чувств и технических возможностей.

Я не стал противоречить, но будучи человеком из «обычного» мира, в очередной раз проверил себя, выстроив очевидное умозаключение. Мой Даймон в «обычном» мире (равно как «измерении») отсутствует. Но мы с ним общаемся, значит, он, по крайней мере в момент общения, «где-то» существует. Следовательно, это «где-то» — за пределами «обычного» мира, населённого живыми людьми.

Могу ли я считать его «обычным» человеком? Как ни печально, но в очередной раз вспоминается предание: умершие порой никак не могут понять, что с ними случилось.

Между тем, мне был предложен длинный перечень местных растений, трав и деревьев, снадобья из которых, якобы, способны помочь. Названия давались на африканских наречиях и одновременно на латыни (!). Вероятно, в их мире европейские духи досконально изучили Африку. Увы, Даймон старался зря. Некоторые травы мне известны, но явно бесполезны в моем случае. Другие названия ни мне, ни Мбомо, ни иным нашим спутникам ничего не говорят.

Впрочем, один раз я искренне посмеялся. Даймон с самым серьёзным видом порекомендовал порошок из коры дерева Pausinystalia Johimbe и очень обрадовался, узнав, что оно мне хорошо известно. Даймон поведал, что добавление этого порошка (в коем, оказывается, содержится некий элемент «йохимбин») в пищу, укрепляет самочувствие, нервную систему, силу мышц и даже делает походку «лёгкой и пружинистой» (!!!).

Причина моего смеха очевидна. Даймона здорово обманули его учёные духи. В больших дозах порошок из коры Pausinystalia Johimbe — самый настоящий паралитический яд. В малых же дозах негры применяют его в качестве афродизиака, надеясь преумножить свои возможности на поле страсти. Некоторые европейцы, соблазнившись рассказами об очередном «волшебном снадобье» потщились следовать их примеру. Результаты этих опытов доктор Ливингстон не мог комментировать без употребления обычно несвойственных ему выражений.

Мне даже стало жаль Даймона. Он так пытался мне помочь! В конце концов, озабоченный дух заявил, что требуется «хотя бы» хинин, то есть, экстракт