Ключи от рая

Хозяин рудника подъехал с шиком, когти его роскошного коня скрежетали по камням, едва не высекая искры. Лихо спешившись, Марк поправил пояс, смахнул невидимую пылинку с рукава своего богатого красного кафтана. Я ненавязчиво огляделся, запоминая расположение охранников, прикинул расстояние до бурлившей чуть в стороне от меня воды. Получится? Должно. Без Марка получится точно, но лучше сдохнуть на плахе, чем упустить шанс достать этого выродка.

Собравшаяся вокруг толпа рабочих притихла, я заметил среди них Уно, его глаза были полны укоризны. Увы, дед, так получилось. Не серчай на меня.

Марк подошел ко мне, я слегка шевельнул руками. Хорошо, что их связали перед грудью. А вот длинный кафтан Марка слегка мешает, это плохо: придется бить вслепую.

– За последние годы на меня никто еще не пытался напасть, – сказал Марк, остановившись передо мной. – Беглецам я обычно отрубаю ноги, но у нас с тобой особый случай. Если тебе есть что сказать, говори.

Каюсь, мелькнула мысль сказать ему, что я не виноват, что все подстроил Игорь. Но тут же пришло понимание того, что все это глупо и бесполезно. Зрители собраны, эшафот готов. Даже палач на месте. И неужели Марк решится отменить казнь из-за таких мелочей? Впрочем, играть так играть…

Я демонстративно обвел взглядом притихшую толпу, оглянулся, словно ища поддержки в лице охранников. Неплохо стоят ребята, у меня будет секунды две, не меньше. А больше мне и не нужно.

Оценив ситуацию, я снова посмотрел в лицо Марку и улыбнулся. Вероятно, улыбка моя была слишком нахальной, так как Марк нахмурился. Впрочем, спустя секунду он охнул и согнулся от боли, потому что в пах я ему стукнул от всей души, попав как раз железякой кандалов. Можно было добавить еще коленом или сцепленными руками, но на это у меня уже просто не оставалось времени, а потому приходилось довольствоваться малым – все равно я ему праздник испортил. И с девками ему теперь долго не забавляться – при мысли об этом мне стало совсем хорошо. Не опуская ноги, я ударил пяткой назад, сбив одного из охранников, второго с разворота ударил сцепленными руками в ухо.

Судя по всему, я снова сделал что-то совершенно невозможное для гасклита. Оторопели не только зрители, но и охрана. Этого я и добивался. Путь был свободен – рванувшись вперед, я в несколько прыжков достиг края реки и прыгнул в бурлящую воду.

Я знал, что вода здесь холодная, но не ожидал, что настолько. Разом перехватило дыхание, меня подхватило и поволокло течением. Мелькнули ошеломленные лица рабов и стражников, громоздкие промывочные машины, затем все исчезло – остались лишь белая от пены река и стремительно несущиеся мимо меня стены ущелья.

Холодно было неимоверно. Меня бросало из стороны в сторону, я с трудом держался на поверхности. Говоря откровенно, я никогда не считал себя хорошим пловцом, и то, что мне как-то удавалось держаться на поверхности, да еще со связанными руками и железякой на ноге, выглядело настоящим чудом. Усердно работая ногами, я подобрался к правому берегу потока, выискивая что-нибудь, за что можно зацепиться. Тщетно: мимо меня стремительно неслась каменная стена, и, хотя она стала довольно низкой, выбраться из пробитого потоком русла не представлялось никакой возможности. Несколько раз я касался руками стены, меня отбрасывало в сторону – и все начиналось сначала. Давал о себе знать холод, я чувствовал, что окоченевшие от ледяной воды пальцы уже почти не работают. Вскоре впереди послышался далекий гул, и я мысленно попрощался с жизнью: скорее всего, это и есть их хваленый водопад. Я даже слегка разозлился: ну где же вы, Боги? У вас не так уж много времени, чтобы поразить меня своими чудесами. Или старый колдун лгал?

Возможно, он говорил правду – я понял это в тот момент, когда увидел бьющееся в потоках воды дерево. Край каменистого склона обвалился, росшее у самой воды дерево упало в воду и держалось теперь лишь благодаря крепким корням, натянутым, словно струны. Стремительный поток уже ободрал часть его ветвей, обломанные сучья белели метровыми клыками, и неизвестно еще, что они мне сулили. Я понял, что мне предстоит на полном ходу влететь в это нагромождение сучьев, и не решился возблагодарить Богов. Велика разница: налететь на эти сучья или разбиться, упав с водопада.

Эти и многие другие мысли промелькнули в моем сознании в считанные секунды. А потом я с треском вломился в обкромсанную крону, моих усилий хватило лишь на то, чтобы сберечь глаза.

Страшный удар в бок – меня подкидывает, бросает в сторону – мощный рывок – и вот я уже лежу, прижавшись лицом к прыгающему подо мной стволу. Жив? Возможно…

Я медленно приподнял голову, стараясь не наглотаться воды: меня все еще било волнами. Кстати, за что же я держусь? Воистину, Боги, вы милосердны! Или мне надо благодарить не Богов, а связавших мне руки охранников? Я зацепился связанными руками за сук – не будь этого ремня, не удержали бы меня замерзшие пальцы. Может, именно из-за холода я пока и не чувствую боли – хотя вижу, что у меня ободран бок. Да и руки как деревянные…

Однако надо и выбираться. Только как? Гляжу вверх – до края обрыва метра три, не больше. Дерево долго не продержится, я это чувствую – чувствую всем телом. Оно гудит, вибрирует, корни едва его держат. Надо лезть наверх…

Легко сказать – лезть, на деле все гораздо сложнее. Кое-как подтягиваю ноги, опираюсь на какие-то ветки. Примериваюсь – и титаническим усилием перекидываю руки на следующий сук. Получилось, а ведь сам в это не верил. Теперь еще немного… Ай, умница!..

Я выбрался из потока, теперь меня не заливает волнами. Но впереди самое сложное – проползти вверх по голому участку ствола. Ползу, а куда денешься? Ну, давай, Кирюша, давай… Ты же можешь, у тебя все получится… Давай, родной…

Больше всего мой путь наверх походил на кошмарный сон. Я соскальзывал, обдирая брюхо, снова лез, цепляясь негнущимися пальцами за шершавый ствол. Кое-как перебрался на опутанный корнями грязный комель, теперь спасительный берег совсем близко. Силы дерева на исходе – как и мои, – оно стонет и скрипит в объятиях речных валов. Только бы не упасть – перебираюсь по скользким корням на берег, чувствую под собой долгожданную твердь. На четвереньках отползаю в сторону – и падаю без сил…

Не знаю, сколько я пролежал – пять минут, десять или целый час. Только очнулся я от боли. Болело тело, эту боль я помнил еще с детства – так, бывало, болели пальцы, когда я с санками приходил домой и отогревал озябшие руки у теплой батареи. Только сейчас все было в тысячу раз хуже. Но я не жаловался. Болит – это хорошо. Значит, жив еще. Снова выкарабкался, снова утер нос костлявой…

Больше всего болели руки. Кое-как развязал зубами стягивающий их неподатливый кожаный ремешок, оглядел скрюченные пальцы. Ничего, все-таки я выплыл.

Дерева уже нет, лишь обрывки корней свисают с речного берега. Впрочем, отмечаю это так, без особых эмоций. И понимаю, что не прав, ведь спасло меня именно это дерево. Или Боги? Не знаю. Не хочу я сейчас разбираться в хитросплетениях причины и следствия. Потом…

Переползаю на прогретый солнцем пятачок, ложусь. Господи, как хорошо, что есть солнце. Не было бы без него этого мира. Или того, моего, не суть важно. Ходим мы, говорим, живем, делаем что-то. Машины ездят, самолеты, ракеты разные летают. А в основе всего – солнце. Именно оно растит для нас еду, – значит, живем и двигаемся мы именно благодаря солнцу, и в каждом нашем движении кроется частичка солнечного света. Бензин – из нефти, а нефть появилась благодаря жившим миллионы и миллионы лет назад растениям. А почему они жили? Потому что солнце щедро дарило им свое тепло. Так же и с углем – не будь солнца, не было бы и его. И так во всем, куда ни глянь. Ветер дует, река шумит – в основе всего тепло солнца. Куда бы мы без него…

Я провел в этом чудесном месте часа два, согреваясь и зализывая раны. Впрочем, слишком серьезных повреждений я не заметил, и за это мне и в самом деле стоило поблагодарить Богов. Ссадины, порезы, брюхо слегка ободрал. Бок болит жутко – ребра вроде в порядке, хотя ушиб довольно сильный. Но кости целы – трудно было рассчитывать на что-то большее.