Завещание каменного века (сборник)

Мистер Кемпбл извлек из-под своей стильной шкурки книгу.

— Попытаюсь усмирить их плотоядные замыслы чтением божественного текста.

Неандертальцы с веселыми улыбками наблюдали за действиями богослова. Кемпбл раскрыл библию наугад.

— «Рассказывают также, — прочитал он, — что был среди сынов Израиля человек из богомольцев, знаменитых благочестием, защищенных от греха, хвалимых за воздержанную жизнь…»

Мистер Кемпбл почему-то смутился и перелистнул страницы.

— «И враги не переставали устраивать этим мусульманам ловушки и хитрили, расставляя им козни…» — прочитал он, раскрыл библию на другом месте и стал читать бегло, перескакивая со строки на строку:

— «И пошел он странствовать, направляясь в Сирию…» «И он заснул и пробудился от сна и пошел к кораблю, чтобы сесть на него, и увидел…» «И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи…»

Кемпбл захлопнул книгу, изумленно посмотрел на обложку.

— Неслыханное кощунство! Том арабских сказок в переплете библии. — Брезгливо двумя пальцами швырнул богомерзкое сочинение в огонь. Раскрытые страницы вспыхнули, обрадованные дикари пустились в пляс вокруг костра.

Мистер Кемпбл был так огорчен и подавлен, что уже не сопротивлялся, когда дикари сорвали с него медвежью шкуру и гибкими прутьями связали руки за спиной. Той же участи подверглись Парамонов и Силаев.

Неожиданно неандертальцев заинтриговал шарик для пинг-понга, найденный в кармане у Вячеслава Леонтьевича. Эта находка поразила дикарей значительно больше, чем логарифмическая линейка. Силаева посадили на возвышение — каменную плиту в стороне от остальных пленников. С ним обращались почтительно и немедленно освободили от пут.

— Что с нами будет? — спросил Парамонов.

— Думаю, что на ход истории это уже не повлияет.

— Они каннибалы?!

— Насколько я изучил их повадки за одиннадцать сеансов, это не совсем так. Они были людоедами, захваченных в плен съедали, но затем этот обычай выродился в символический обряд: потому что стали съедать только голову, а все остальное возвращают родственникам.

— Но вы же наблюдали их в минус сорок пятом тысячелетии. Возможно, со временем человечество стало гуманнее?

— Вы правы, — признал Силаев, — в XX веке вместо того, чтобы съедать голову врага, на него стали сочинять дружеские шаржи.

— Я бы предпочел дружеский шарж, — признался Парамонов.

Тем временем двое дюжих молодчиков принесли каменные топоры. Лектору стало дурно.

— Отпустить вам грехи, сын мой? — спросил мистер Кемпбл.

Не подозревая даже, в какой переплет угодили их двойники, скопированные некрактанной камерой, Силаев и Парамонов поднимались по винтовой лестнице.

— Я буквально потрясен, — говорил благодарный лектор. — Ничто так не обогащает, как возможность видеть своими глазами. Теперь я смогу дополнить лекции убедительными примерами. Восхищаюсь вашим спокойствием: за все время вы не проронили ни слова. А мне было жутко, особенно вначале.

— Не забывайте: для меня это был двенадцатый сеанс. В первый раз мне посчастливилось отыскать обитаемую пещеру. Теперь камера настроена на нее, я только изменяю время — каждый раз передвигаю стрелку на одно-два столетия вперед. Можно проследить, как изменяются обычаи первобытных. К сожалению, не удается избежать сильной встряски в момент включения.

— Да, весьма ощутимой. Признаться, мне показалось, будто неведомая сила расщепила меня надвое — невыносимое чувство. К счастью, непродолжительное. Кстати, не позабудьте — в семь тридцать в актовом зале университета интереснейший доклад. Вот ваш билет. Возможно, будут показаны сенсационные находки, сделанные где-то в расположении открытой вами древней пещеры. А сейчас, извините, спешу к зубному врачу — временная пломба.

Троеверхов, известный всему ученому миру специалист по среднему и верхнему палеолиту, доложил о последних находках экспедиции.

Сенсационное сообщение он сделал по окончании доклада, когда в зале не осталось представителей прессы.

В пещере, известной археологам под номером 246/9 бис раскопками обнаружены двенадцать скелетов, по своему строению ничем не отличающихся от скелета современного человека. Самое невероятное — все двенадцать скелетов абсолютно одинаковы, хотя извлечены были из различных слоев. И все же сходство столь поразительно, что можно заподозрить, будто все они принадлежали одному человеку. Даже изъяны — в частности, сутулость, искривление позвоночника, как это бывает у людей, ведущих сидячий образ жизни — одинаковы. Кстати, это первый достоверный случай обнаружения хронического радикулита в столь отдаленную эпоху. Да еще повторенный двенадцать раз!

— И еще вот, — сказал Троеверхов, открывая картонную коробку. Внутри нее, тщательно переложенные ватой, лежали двенадцать теннисных шариков. Слушатели, обступившие докладчика, недоуменно переглянулись. Троеверхов победно улыбнулся. — Вы, конечно, уверены, что это комплект теннисных шариков? — спросил он.

— Вне сомнения. Видно даже штамп «1-й сорт».

— В этом-то и загадка. Знаки, отпечатанные на всех двенадцати камнях — а это не что иное, как кремнезем! — действительно напоминают заводской штамп. Совершенно недопустимое предположение (прошу извинения, говорю это исключительно ради шутки), но если обычный теннисный шарик попадет в благоприятную физико-химическую среду и пролежит в какой-нибудь пещере под слоем грунта примерно сорок тысяч лет — он целиком пропитается кремнеземом, сохранив начальную форму. Подобные метаморфозы геологам известны давно…

После доклада Силаев, Парамонов и Троеверхов сошлись в холле возле стенной газеты.

— Могу подарить вам для комплекта — чтобы была чертова дюжина, — сказал Вячеслав Леонтьевич, вытащив из заднего кармана брюк теннисный шарик. — Две недели ношу с собою по рассеянности. Обратите внимание: он точная копия ваших камней.

— Надеюсь, шарики в пещере забыты не вами, — пошутил Троеверхов, с подозрительным вниманием осматривая сутулую фигуру некрафизика. — Тьфу! — воскликнул он, словно придя в себя. — Чего только не померещится. Честно говоря, эта находка кого угодно выбьет из ума. Для всех же непричастных к нашему открытию появилась тема для острот. Полюбуйтесь: вот уже и в газете карикатура на моих бедных неандертальцев-радикулитчиков, которым врач прописал заниматься спортом.

— Это что, — вздохнул Парамонов, держась рукой за щеку. — Меня вот дружескими шаржами допекли — зубы болеть начали. Ваши пещерные каннибалы были куда гуманнее: они, наверное, попросту съедали своих врагов, а не изображали их в смешном виде.