Пепельное небо

— У меня была только одна молитва, — шепчет другая. — Спаси нас, спаси нас, спаси нас.

Снова долгое время никто ничего не говорит. Они шагают, пока женщина не приказывает:

— Спускаемся вниз.

И тут земля под ногами Партриджа исчезает, и он резко устремляется вниз по лестнице.

Партридж спрашивает:

— Брэдвел, ты еще здесь?

— Я здесь.

— Заткнись! — Это голос одного из детей.

Наконец они спускаются в то, что, судя по аккустике, наверное, было большим подвалом. Температура быстро падает. Воздух влажный. Атмосфера, насыщенная влажным воздухом, спокойная. Партриджа рывком ставят на колени. Его руки все еще остаются связанными за спиной. Наволочку срывают, и он наконец вдыхает воздух и видит все вокруг. С десяток женщин, по-прежнему полностью вооруженных, некоторые с детьми, некоторые без, толпятся вокруг них.

Брэдвел, уже тоже без наволочки, стоит рядом с Партриджем на коленях. Он покраснел и выглядит ошеломленным.

Партридж низко склоняет голову, стараясь скрыть свое лицо без отметин. Он шепчет Брэдвелу:

— Это и был твой план?

— Я думаю, мы близко, — отвечает тот.

— Близко к чему? — спрашивает Партридж. — К смерти?

Центр огромного подвала пуст, обычно такие помещения строили под санаториями. У стен горой свалены самые разные вещи, искореженные, ржавые, сгоревшие большие колеса, лопаты, шары для боулинга, молотки. Грудой высятся ряды рам от кроватей, железных ванн и металлических ведер для швабр.

Перед ними стоит женщина. Она держит светлоголового ребенка, сросшегося головой с ее рукой, будто находящегося под защитой. В другой руке у нее бейсбольная бита с наконечником от топора.

Она спрашивает:

— Смертные, что вы делали в землях Доброй Матери?

Еще сильнее склонив голову, Партридж бросает взгляд на Брэдвела.

Тот отвечает:

— Мы были на задании и потеряли одного человека. Нам нужна помощь Доброй Матери. Это девочка. Ее зовут Прессия, ей шестнадцать лет. Нам кажется, что ее забрали УСР, но мы не уверены.

— Обычное дело, — произносит женщина. — УСР забирает всех, когда им исполняется шестнадцать, смертные.

Она устало вздыхает.

— Это не такое уж обычное дело, потому что он, — Брэдвел указывает на Партриджа, — не такой уж обычный.

Партридж оборачивает.

— Покажи им лицо, — говорит Брэдвел.

Партридж смотрит на Брэдвела с широко раскрытыми глазами. Его принесут тут в жертву? Как Чистого. Это и был план Брэдвела. Он качает головой.

— Нет, — говорит он Брэдвелу, — что ты делаешь?

— Покажи им лицо! — повторяет Брэдвел.

У него нет выбора. Женщины ждут. Он поднимает подбородок. Женщины и дети подходят поближе. Они смотрят на него в изумлении.

— Сними рубашку, — приказывает женщина.

— Там то же самое, только больше, — произносит Партридж.

— Снимай!

Партридж расстегивает несколько пуговиц и стягивает рубашку.

— Он Чистый, — констатирует женщина.

— Точно.

Женщина со светлым ребенком говорит:

— Наша Добрая Мать будет довольна. До нее дошли слухи о Чистом. Она захочет оставить его себе. Что ты хочешь в обмен на него?

— Э… меня нельзя продавать, — возмущается Партридж.

— Он твой товар? — спрашивает женщина Брэдвела.

— Не совсем так, но, я уверен, мы можем договориться.

— Может быть, она согласится на его часть, — говорит женщина Брэдвелу.

— Какую часть? — возмущается Партридж. — Господи Иисусе…

— Мы думаем, его мать все еще жива. Он хочет найти ее, — быстро произносит Брэдвел.

— Это также может заинтересовать Добрую Мать.

— Но все-таки, — сказал Брэдвел, — можете ли вы рассказать всем матерям о Прессии? У нее темные волосы и карие миндалевидные глаза, а главное, голова куклы вместо руки. Она маленького роста, вокруг ее левого глаза — шрам в виде полумесяца, и ожоги на той же стороне лица.

Пока Брэдвел описывает Прессию, Партридж думает о том, чувствует ли тот что-нибудь к ней. Неужели он влюбился в нее или просто ощущает ответственность? Он не мог и подумать, что Брэдвел может влюбиться в кого-нибудь, но он, конечно же, может. Брэдвел всего лишь человек. На мгновение Партридж едва не проникается симпатией к Брэдвелу, ощущая, что у них могло быть что-то общее, но сразу вспоминает, что тот предлагает его по частям незнакомым людям.

Женщина кивает Брэдвелу:

— Я расскажу.

ПРЕССИЯ

СПИЦА

Прессия не совсем понимает, что с ней произошло в домике. Она упала на пол возле входной двери, очнулась же на заднем сиденье автомобиля, несущегося по Мертвым землям. Больше никакой информации. Ей дали эфир? Может, ей дали его, чтобы ее желудок очистился, потому что она отравилась? Зачем Ингершипу делать с ней такое? Может быть, потому что он явно не в себе, и его женушка тоже. Как иначе объяснить, почему она сказала, что не причинит Прессии вреда, в то время как травила ее?

Прессия нащупывает рану на затылке, как будто она ударилась головой об пол, может быть, во время борьбы с Ингершипом. Она боролась и знает, что достаточно долго. И теперь постоянно чувствует резкую боль в макушке, как от сильного удара. Ее все еще тошнит, живот надулся и бурлит. Все вокруг видится как в тумане. Сгустки призрачных цветов, которые расцветают и исчезают каждый раз, когда она моргает. Ее слух приглушен, словно она прислушивается ко всему через чашку, прижатую к стене. Ветер не помогает. Он сеет пыль, еще больше размывающую все перед глазами, и дует в уши.

Водителя больше нет. Пути назад отрезаны. Эль Капитан и Хельмут — все, что у нее осталось. Они быстро движутся через Мертвые земли по направлению к городу. Иногда в свете фар появляются холемы, и автомобиль перескакивает через монстров. Их тела растворяются в пепле, грязи, камнях. Прессия вытаскивает навигатор из конверта. Голубая точка перемещается через Бутовые поля, слишком быстро для пересеченной местности.

Прессия вспоминает, как Брэдвел говорил ей, что ловит крысоподобных зверей, подкарауливая их у труб. Брэдвел и Партридж, должно быть, нашли чип, прицепили его к одной из «крыс» и дали ей потеряться.

— Мы должны добраться до дома Брэдвела, он рядом с Бутовыми полями, — говорит Прессия. — Там я в последний раз видела Чистого.

— Ты его знаешь?

— Да.

— Почему ты мне не говорила о нем раньше?

— А почему я должна была говорить?

— Хах. — Он смотрит на Прессию так, словно теперь вынужден пересмотреть свои предположения.

— Хах, — повторяет Хельмут и тоже смотрит на нее. Она видит, как Хельмут в тревоге перебирает пальцами.

Эль Капитан дергает плечами и бормочет:

— Перестань!

— Перестань, — отзывается Хельмут.

— Вы не сможете убить Чистого, когда мы его найдем, — говорит Прессия. — Они не все плохие. Чистый, которого ищем мы, на самом деле хороший. У него есть сердце. Он разыскивает мать, и я имею к этому отношение.

— Я тоже, — отвечает Эль Капитан, и ее удивляет мягкость его голоса и одиночество, сквозящее в нем.

— Я тоже, — шепчет Хельмут.

— Нам нельзя ездить по городу на этой машине, — говорит Эль Капитан. — Мы привлекаем слишком много внимания.

— Я знаю, где живет Брэдвел, — отвечает Прессия. — Я пойду.

— Ты не в том состоянии, чтобы ходить пешком, — замечает Эль Капитан. — К тому же один из нас должен следить за автомобилем. Я не хочу, чтобы холемы уничтожили этот шедевр.

— Хорошо, — соглашается Прессия, — я нарисую вам карту.

— Я знаю место, где можно спрятать машину, — говорит Эль Капитан.

Через некоторое время он подъезжает к наполовину упавшему рекламному щиту. Он вполне может служить навесом, как у гаража. Эль Капитан припарковывает автомобиль.

Неподалеку видна рухнувшая крыша, которая когда-то накрывала заправочную станцию. Прессия и Эль Капитаном ютятся рядом с ней в надежде отдохнуть от пыльного ветра. Рядом валяется упавшая эмблема с буквами В и Р. [3] Раньше это что-то означало. Она не уверена что именно. Прессия находит металлическую спицу, когда-то, видимо, принадлежавшую мотоциклу. Она не умеет красиво рисовать, но может разобрать часы деда и собрать их снова, починить внутренний механизм Фридла, сконструировать небольшой зверинец — гусениц, черепах, ряд бабочек — потому что она очень точная и дотошная. Она надеется, что ей пригодится ее внимание к мелочам.