Народная Воля – 2017

– Понятно! – хором ответили подростки.

– А «Народная Воля», как раз, разделяет людей на честных, воров и маргиналов. Если человек живёт не по средствам, то он является вором. Следовательно, должен понимать, что над ним навис «дамоклов меч». То есть, его могут убить в любой момент. Одна из основных целей «Народной Воли» – физическое уничтожение наиболее одиозных коррупционеров и воров. Дабы у других бесчестных и нахрапистых деятелей появилось неизгладимое и устойчивое желание – исправиться и встать на честный путь. Если, конечно, им жизнь дорога…. Нет, пацаны, других вариантов. Слишком далеко в нашей России-матушке всё зашло. Воруют все и вся. По поводу и без. Причём, и работники силовых ведомств, и прокуроры, и федеральные министры. Пора прикрывать эту лавочку…

– Давно пора, – согласился белобрысый Егор. – А, маргиналы? Что это за гуси – в понимании «Народной воли»?

– Это такие деятели, типа – ваших Костяна и Сизого. Они уже не мыслят жизни без криминала. Совершили преступление. Получили незначительный срок. Сейчас даже за убийство иногда дают лет по пять-шесть. Блин горелый. А за изнасилование – года три-четыре. Суки демократические, либеральные и мягкотелые…. Потом наши маргиналы условно-досрочно освободились. Взялись за старое, третируя и грабя нормальных людей. Далее – строго по кругу: совершили преступление, сели, условно-досрочно освободились, взялись за старое.… Поэтому «Народная Воля» и решила, не ведая жалости, физически уничтожать злостных рецидивистов. Разработана даже некая специальная криминальная шкала. Ну, это как раньше в ГАИ – система «штрафных баллов». Мол, если набрал определённое количество «баллов», то лишаешься прав на вождение автомобиля. Здесь, братцы, то же самое. Только речь идёт о жизни и смерти…. Как оно вам?

– Стрёмно, однако, – отчаянно лохматя ладонью рыжие волосы, признался Мишка. – Это же сколько народу надо перебить-перестрелять? И вороватых чиновников, и злостных уголовников?

– Много, – тяжело вздохнул Хрусталёв. – Но, похоже, что другого пути нет. Если, конечно, вы не хотите, чтобы Россия деградировала окончательно. Вплоть до распада на отдельные составные части…. Да, чуть не забыл. Есть же ещё так называемая «золотая молодёжь». Их тоже надо – регулярно и всенепременно – ставить на место. Типа – безнаказанность порождает Зло. Настоящее такое, взрослое, с «большой» буквы…

Сергей Сергеевич Хрусталёв в «Народной Воле» возглавлял боевое подразделение «СК». То бишь, «Смерть Коррупционерам». А в Ольховку он прибыл на разведку. Фигура вице-губернатора Сергеева уже давно привлекала пристальное внимание «народовольцев».

Неделю назад досье на Павла Фёдоровича было окончательно собрано. Состоялся заочный суд. Был вынесен приговор.

– Да, виноват. Ввязался в дурацкую драку, – тихонько пробормотал Сергей. – Ладно, ничего страшного. Пятнадцать суток? Ерунда, отсижу. Пацанов, между делом, направлю на путь истинный. Глядишь, удастся создать в Ольховке полноценную «народовольческую» ячейку…

Глава вторая

Дедушкина внучка

– В этом году – по вышеупомянутой статье расходов российского бюджета – мы истратим в два раза больше финансовых средств, чем в году ушедшем, – состроив важную физиономию, пафосно объявил Президент Зайцев.

Зал взорвался бурными аплодисментами….

– Конечно же – истратим, – выключая телевизор, язвительно проворчал Иван Иванович Ветров, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области. – «Истратим» – любимое слово нашей сладкой руководящей парочки. А с их лёгкой руки и другие начальники – рангом пониже – теперь постоянно балуются этим гадким словечком…. Истратим. Щедрые откаты получим. Взносы заплатим – партии «Могучая Россия»…. Алина!

– Чего тебе, дедуль? – поинтересовался из кухни звонкий девичий голосок.

– Подойди, внучка, на пару слов, – попросил старик. – Разговор имеется. Важный.

Тихонько проскрипели старенькие половицы, и в комнату вошла девчушка – невысокая, светленькая, курносая, сероглазая, слегка растрёпанная, лет двадцать с небольшим от роду.

– Почему ты улыбаешься? – встревожилась Аля. – Я, выгребая из печки золу, перемазалась? Где конкретно? Щёки? Лоб?

– Нет, всё нормально, – успокоил Иван Иванович. – Просто…

– Да, что такое?

– Вот, смотрю на тебя, внуча, и – в очередной раз – не устаю удивляться. Вроде, ничего особенного. Глаза – как глаза. Нос – как нос. Да и фигурой ты совершенно не похожа на фотомодель…. А общий облик, при этом, очень даже симпатичный и приметный. Миленькая ты у меня – до полной невозможности.

– Прекращай, старый льстец, – засмущалась девушка. – О чём хотел поговорить-то?

– Ни о «чём», а о «ком». Во-первых, о брате твоём, Егоре. Во-вторых, о тебе, красавица сероглазая.

– Хорошо, поговорим. Тебя что-то смущает?

– Очень многое, – признался старик. – Почти месяц прошёл с тех пор, как вы с братом, по-честному отсидев по пятнадцать суток, вышли из каталажки. И, что-то с вами, с обоими, происходит…

– Ты хотел начать с Егора, – напомнила Алина.

– Хорошо, поговорим о Егорушке, – покладисто согласился Иван Иванович. – Серьёзный он нынче какой-то. Всё молчит и молчит. Книги читает всякие и разные, чего уже года три-четыре не наблюдалось. Сорвал со стены все плакаты, посвящённые зарубежным рок-группам, а на их место повесил портреты Желябова и Перовской. То бишь, лидеров организации «Народная воля», которая действовала на территории царской России в конце девятнадцатого века…. К чему бы это, внуча?

– Ну, не знаю, право…. Может, и ничего страшного. Егор всегда, ещё с детских лет, интересовался историей. Кроме того, он – по окончанию средней школы – хочет поступать в Санкт-Петербургский Университет. Причём, как раз, на исторический факультет.

– Ты сама-то себе веришь?

– Более или менее, – девушка смущённо отвела глаза в сторону. – Стараюсь, по крайней мере…

– Вот, и я про то же, – нахмурился старик. – Говорят, что вместе с вами пятнадцать суток отбывал Серёга Хрусталёв?

– Было дело. Совместно трудились на строительстве нового комплекса по консервированию овощей и фруктов. Полы циклевали, стены штукатурили, потолки белили.

– Ну, и как он тебе?

– Нормальный мужик, – мечтательно улыбнулась Алевтина. – Побольше бы таких…. Ты, дедуль, только не подумай ничего такого. У Сергея Сергеевича имеется обожаемая и горячо-любимая жена. Так что, мои шансы являются нулевыми…. Получается, что ты знаешь Хрусталёва? Знаком с ним?

– Только шапочно. Пересекались – много-много лет тому назад – по делам армейским. Не более того. Мы служили по разным ведомствам. Я командовал артиллерийско-ракетным дивизионам, а Серёга в ГРУ тянул лямку. Что-то там связанное с диверсионно-разведывательной деятельностью. Но уже тогда у Хрусталёва был…м-м-м, специфический и непростой имидж.

– Какой, если не секрет?

– Тут в двух словах не скажешь, – поморщился Иван Иванович. – Неординарный, честное слово, случай….

– А ты, дедуля, всё же, попробуй объяснить. Вдруг, пойму?

– Ладно, уговорила…. Хрусталёва считали честным, решительным и справедливым человеком. Но – при этом – и очень жёстким. Способным на…э-э-э…

– Способным на нестандартные, авантюрные и кардинальные поступки? – пришла на помощь Аля.

– Это точно. Даже вопреки строгим приказам вышестоящих персон…. Осторожнее надо быть с Серёгой. Как бы он, морда отвязанная и решительная, не вовлёк бы вас с Егоркой во всякие сомнительные истории. С него, бродяги, станется.

– Ты ещё хотел и про меня поговорить. Небось, я сейчас опять услышу «старые песни о главном»?

– Услышишь, внуча. Обязательно услышишь…. Замуж тебе уже давно пора. Я же, если ты помнишь, тебе не только дедом прихожусь. Но, в определённом смысле, и отцом. Пусть, и престарелым…

Это было правдой. Родители Алевтины и Егора погибли одиннадцать лет тому назад. Обыкновенная и банальная автокатастрофа. Навороченный джип, за рулём которого сидел мордатый помощник областного депутата, подрезал тяжело-гружённую фуру. Фура – с перепугу – выехала на встречную полосу и подмяла-раздавила всмятку старенькие «Жигули», в которых находились супруги Ветровы. Они погибли почти мгновенно…