Взрыв Генерального штаба

его волосы в горсть. Голова невидимки дернулась и освободилась. И стало тихо (только в дыхании Зорко были всхлипы, так легкие освобождались от остатков газа).

А воздух уже не казался свежим, как недавно. В нем стоял запах ржавчины и сырых камней.

Ермилка выключил фонарик и шепотом сказал в темноте:

– А если ни с какой стороны? То есть непонятно с какой… Тоже виноваты они?

– Ты про что? – так же тихо спросил Лён.

– Про теплоход “Константин”…

– Конечно, – сказал Лён.

– Мы хотели их взорвать, – выдохнул во мраке Зорко. – Мы уже совсем… потому что было все равно… А теперь мы должны выбраться и всем рассказать. Ты покажешь выход?

Маленький невидимка молчал.

– Ты покажешь выход? – повторил Зоркин вопрос Лён. И стало очень-очень тревожно.

– А как вы хотели их взорвать? – спросил Ермилка. Изменившимся голосом. И будто издалека.

– Спичкой! – Зорко уже совсем оттаял от страха. – Она у меня оказалась в кармане. О подошву чирк – и…

– Какой спичкой? – И вспыхнул фонарик. – Покажите.

– Вот… – Лён достал спичку из кармана.

– Дай мне! – спичка вырвалась из его пальцев и повисла рядом с фонариком.

– Вы уйдете, а я прыгну туда! И чиркну…

Лён среагировал моментально. Зажмурился и на ощупь ухватил Ермилку за локоть и за плечо.

– Рехнулся?! Дурак!..

Ермилка не стал вырываться. Засмеялся. Каким-то механическим смехом.

– Не бойтесь. Невидимки не умирают.

– Я тебе покажу “не умирают”! Сумасшедший!

– Да правда же! Я уже несколько раз пробовал! И в стогу горел и прыгал с подъемного крана в порту…

– Зачем? – шепотом спросил Зорко.

– Ну… так получалось. Это даже почти не больно. Это… – он хихикнул, – не больнее Динкиных шлепков.

– Тебя разнесет на атомы, – уверенно сказал Лён.

– Ну да, – снисходительно согласился мальчик-невидимка. – И т е х к т о з д е с ь, тоже разнесет. Но их – навсегда, а мои атомы потом опять склеятся. Так уже бывало… Вы не бойтесь.

Зорко неуверенно спросил:

– А долго они будут склеиваться? Твои атомы…

– Не очень… А если бы и долго! У меня знаете сколько времени!

– Сколько? – машинально спросил Лён. И открыл глаза. И был уверен, что сейчас увидит перед собой взъерошенного рыжего пацаненка – Ермилку. Но не было никого – только фонарик. И спичка рядом с ним. Лён опустил руки.

А невидимый Ермилка повторил:

– Сколько у меня времени? У-у… Пока Динка не сделается большая. А когда сделается…

– Тогда что? – нетерпеливо перебил Зорко.

– Тогда я перестану быть невидимкой. И попрошу, чтобы… чтобы она стала моей мамой. – Фонарик помигал, словно вместе с Ермилкой застеснялся своего признания.

– Ой! – вдруг весело спохватился Ермилка. – А чиркать-то об чего? Я же босой. Зорко, оставь мне сандаль!

Зорко, словно завороженный, снял сандалию. Она попрыгала по полу – Ермилка надел ее.

– Великовата. Ну, не беда, затяну ремешок… Теперь идите.

– Куда? – спросил Лён. Он опять был как во сне.

– Прямо по коридору. Это долго… Но