Разведчики Зеленой страны

Есть долины суровые, пустынные, каменистые, безжизненные; есть долины со сквозняками, страшные, заросшие держи-деревом. А эта была, как сказал Ромка, «зеленая и веселая». Ветерок шевелил травы. А прямо перед ребятами на восточной стороне реки Алматала тянулась ровная, почти сплошная стена высоких серебристых тополей. Но не это поразило ребят. В любом поселке росли тополя, сдерживая неистовство ветров, связывая корнями грунт возле арыков и создавая тень. Правее тополей виднелись неизвестные деревья такой большой высоты, что они были чуть не вдвое выше тополей. Их сомкнувшийся зеленый купол господствовал над всей долиной. Асан протянул к нему руку и торжественно возвестил:

— Пчелиный город на Ореховом холме.

Часть четвертая

Пчелиный город на Ореховом холме

I

— Что же вы отстали? — нетерпеливо крикнула девочка, в недоумении глядя на ребят, которые неподвижно стояли на опушке леса.

Вместо ответа Егор опустился на колени, потом присел и, повалившись на бок, осторожно опустил гибрида на траву.

— Устал? — посочувствовала девочка.

Егор вытер рукой пот с разгоряченного лица.

— Ты бы, Люда, сбегала, позвала кого-нибудь на помощь, — сказал он. — Тащить твоего Паньку трудно, я устал, а ребята не осилят.

Ребята, как по команде, закивали головами.

— А еще хвалится: «Мы охотники»! — презрительно сказала Люда. — Команда слабосильных, вот вы кто такие! Сама понесу! — И разгневанная девочка опустилась на колени и попыталась взять Паньку на руки. Егор мягко отстранил ее руки.

— Неужели у вас никого из молодежи нет? — спросил Ромка, считая свой вопрос очень дипломатичным.

— Вот еще! Не срывать же урок у пасечников! Сегодня папа занимается с ними последний день.

— А, случайно, Степки у вас нет? — прямо спросил Топс, за что получил от Ромки удар локтем в бок.

— Степки? — удивленно повторила Люда, припоминая, и качнула головой: — Нет. Даже среди двадцати пасечников на курсах из других колхозов — и то нет. В Зеленой лаборатории такого никогда не было. А наша Мария Ивановна с Сапегиным поехала провожать груз. Может быть, она знает. У Искандера тоже нет таких помощников на наших опытных участках колхозной агролаборатории в кишлаке. Я не знаю такого.

Егор смотрел на Люду, сидевшую рядом с ним на траве, и раздражение от первой встречи исчезало. У этой девочки, искренней в выражении своих чувств — возмущения, гнева, удивления, — не было и тени жеманства. Говорила она решительно, в глаза смотрела смело, даже с вызовом. В ее словах «наши курсы», «наши опытные участки», может быть, и чувствовалось излишнее честолюбие, но разве сам Егор не считал «свою» часть и «своего» командира Сапегина лучше всех? Егор понял, что с такими, как Люда, надо не «дипломатничать», а быть искренним.

— Сегодня пасечники уйдут, — продолжала Люда, взглянув на Егора. Брови ее слегка приподнялись, выдавая желание понять Егора, но уже в следующее мгновение она овладела собой и продолжала чуть более сурово: — Сегодня все пасечники уйдут из Пчелиного города на свои пасеки. Наша — самая главная, а остальные пять — младшие. Даже два наших пасечника, и те уйдут на дальнюю пасеку выкачивать мед. Так что на несколько дней в Пчелином городе на Ореховом холме должны остаться папа, я и Васька.

— Ага! — торжествующе сказал Ромка. — А ты говоришь, мальчишек нет…

— Так это же лошадь, — ответила Люда, окидывая Ромку презрительным взглядом. — Вот еще, буду я врать!

— А вдвоем не страшно? — поспешно спросил Гномик, желая отвлечь внимание и предупредить назревающую ссору Ромки с девочкой.

— Нет, — сказала Люда, — здесь нет ни воров, ни разбойников, а волки боятся Коку, нашу киргизскую овчарку.

— А если вдруг на вас спустятся ночью парашютисты? — спросил Ромка, прищурив один глаз.

— Этого никогда не может быть, — уверенно сказала девочка. — Сюда даже в войну фашисты никогда не залетали.

— А вдруг? — с напускным страхом в голосе спросил Ромка.

— Ты, Люда, — вмешался Егор, — его поменьше слушай. А то он еще начнет тебе рассказывать, как он вдруг заметил ночью на горе парашютиста, как он его выследил…

Глаза у Ромки стали круглыми и, как говорится, метали молнии.

Гномик фыркнул. Топс не выдержал и засмеялся. К нему присоединился Асан, а потом Егор.

Приключение с парашютистом в передаче Егора казалось небылицей. Вряд ли кто мог этому поверить. Ромка, видимо, хотел поспорить, но, взглянув на смеющихся, махнул рукой и сам засмеялся.

— А почему вы смеетесь? — недоумевая, спросила Люда.

Но ребятам стало еще веселее.

— Вы, может быть, надо мной смеетесь? — сердито спросила она, краснея, и поправила волосы.

Ребята сразу перестали смеяться.

— За что же над тобой смеяться? — сразу став серьезным, сказал Егор. — За то, что ты такая храбрая и не боишься ходить одна по лесу? Не то что другие девочки.

— Тогда говорите правду! — потребовала Люда. — Почему вы смеетесь?

На пути в Пчелиный город на Ореховом холме Егор рассказал о случае с парашютистом. А шли они через широкий луг. Вначале пришлось пройти большие заросли колючих кустарников. Возле этих кустарников кружилось множество пчел. Мальчики с удивлением посмотрели на кустарник: на ветках было мало цветов. У всех, кроме Люды и Гномика, пчелы вызвали настороженность. Множество пчел было и на цветущих травах, издававших очень сильный аромат.

— Опытные участки медоносов. Проблема улучшения естественных лугов и использования неудобных земель, — пояснила Люда тоном гида, разъясняющего непосвященным тайны науки. Очевидно, это было для нее привычным делом.

Когда они проходили по щетинистой желтой стерне, Люда остановилась и сказала:

— Видите, там, где чучела, стоит неубранная пшеница?

Ребята увидели два чучела, возвышавшихся среди участка еще зеленеющей пшеницы.

— Это второй урожай скороспелой пшеницы, — продолжала Люда. — Вывели ее в Зеленой лаборатории. Это опытное поле мы тоже засеем медоносами. Здесь будет замечательный сорт клевера, а это и сено и мед. Жаль, что вы раньше не пришли: вы бы увидели замечательную ветвистую пшеницу. — В объяснениях Люды все было обязательно «замечательным». — Да! Вы ее увидите у папы на маленьких делянках. Он, хотя это и не наше пчеловодное дело, все-таки попросил у Сапегина немного зерен для опытов. Сапегин нам оставил. Ну, пошли! Ребята бодро зашагали вслед за Людой.

— Реку перейдем вброд, — сказала девочка. — Мост снесло во время наводнения. Даже плотину разрушило, и наша маленькая автоматическая гидроэлектростанция не работает. Ветряк тоже погнуло.

Цепляясь за кусты, ребята спустились к реке. Люда уверенно вошла в воду, направляясь к островку. Воды было по колено. Барс то брел, то плыл рядом с Людой.

Наконец они вышли из воды и направились к зеленым деревьям. Чем ближе ребята подходили к «зеленой шапке», тем отрывистее становился их разговор, и наконец они совсем смолкли.

— Глядите! — крикнул Ромка, вступая в тень гигантских деревьев и поднимая голову кверху. — Ух, это просто древесные ихтиозавры!

Все с невольным почтением и даже страхом смотрели на исполинские деревья, раскинувшие во все стороны свои огромные ветви так далеко, что вверху они сомкнулись, образуя огромный зеленый купол.

— Это ореховые деревья, — с гордостью сказала Люда.

— Врешь! — убежденно сказал Ромка и вдруг воскликнул: — Гляди, а ведь и правда! Честное пионерское! Листья, как у ореховых деревьев, и стволы тоже! Ребята!

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… — громко считал Топс.

Стволы высились, как серые колонны, шириной почти в два обхвата.

— Это разве орехи? — отозвался Топс. — Это ореховые великаны!

— Вот так фокус! — продолжал изумленный Ромка, разглядывая деревья. — Им, наверное, тысяча лет.