Приют (СИ)

– Ну, я тебя! – собрав полную пригоршню снега, я швырнула её Яринке в лицо, она, хохоча, принялась уползать от меня на четвереньках. В этот поздний час после ужина, кроме нас в ледяном городке уже никого не было, и поднятый шум достиг чутких ушей Агафьи, которая не преминула высунуться из окна воспитательской и грозно крикнуть:

– Дарья! Ярина! А ну марш оттуда!

Но даже это не испортило нам веселья. До крыльца мы бежали наперегонки и прыгнули в высокий сугроб, что сгребли у входа дворники, поэтому в дортуар явились румяные и мокрые, с тающим в волосах снегом, под укоризненное молчание Зины и Настуси.

Последнее время мы с Яринкой часто устраивали такую вот совершенно малышовую возню, с визгами, потасовками и хохотом. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что мы безошибочным детским чутьём угадывали, как мало нам осталось времени на игры и ребячество, и таким образом пытались удержать утекающие сквозь пальцы остатки детства.

Глава 11.

Драка.

До возвращения Дэна с учений оставалось три дня, когда и мою скромную персону осчастливила своим вниманием сильная половина человечества.

Утром, перед завтраком, когда мы по обыкновению собрались в гостиной, ожидая новостей, Агафья обратила на меня благосклонный взгляд.

– Дарья, сегодня в четыре часа жду в воспитательской. Тобой заинтересовался уважаемый человек и хочет разговора.

Я поймала на себе оживлённые взгляды девочек, услышала завистливые вздохи, и весьма неуклюже попыталась изобразить радость.

– Спасибо, сударыня. Я обязательно приду.

– Надеюсь, ты помнишь, что явиться желательно за десять минут и выглядеть опрятно, – Агафья поджала губы – её явно не обманула моя деланная улыбка.

Во время завтрака Яринка деловито говорила мне, не обращая внимания на остывающую еду.

– Этот хрен по-любому будет спрашивать тебя о прошлом, о семье. Тем более, что твой случай редкий. Не обращай внимания, не психуй. Такое придётся выслушать только один раз. Мой Львович вон больше даже не заикается о моих родителях.

С тех пор, как моя подруга обзавелась женихом, у них уже было три онлайн-свидания.

– О чём вы вообще там разговариваете? – обычно я старалась не задевать эту тему, помня Яринкину реакцию на первое общение с кандидатом в мужья. И она ничего не рассказывала, из воспитательской после таких разговоров возвращалась кислая и сразу утыкалась в планшет. Но сейчас поделилась охотно.

– Да ни о чём. Он скучный как воскресная служба. Спрашивает про учёбу, про то, что я люблю, рассказывает, как хочет обустроить квартиру с такой рукодельницей, – Яринка закатила глаза, – Кажется, он думает, что я целыми днями буду вязать пледы и плести салфетки… или наоборот, не помню уже. Может, он ими торговать хочет?

Я хихикнула.

– Так начинай уже сейчас, приданое будет.

– Ах да! Пару раз он вздохнул, что вот мол – невеста бесприданница, а он всё равно меня берёт, благородный, что куда деваться.

– Так ты уже согласилась идти за него замуж? – я нервничала перед предстоящим знакомством, и как всегда в таких случаях мне хотелось болтать без передышки.

– Он и не спрашивал, – Яринка криво усмехнулась, – Старичок ведь и правда думает, что облагодетельствовал меня своим вниманием, и я не могу отказаться от такого счастья. Когда появится следующий дурак, надо будет и его придержать.

– А разве можно общаться сразу с двумя?

– Ты Агафью совсем не слушала? Можно, пока не согласилась за одного замуж пойти. Тогда уже невеста. А так имеешь право общаться и выбирать.

Я деловито кивнула. Мало шансов, что меня выберет кто-то ещё, но если выберет, я поступлю так же. Дэн ведь говорил, что общение с людьми из внешнего мира пойдёт мне на пользу и поможет расширить кругозор, вот и буду стараться.

К счастью уроки отвлекли меня от предстоящего свидания, и помогли не нервничать. Теперь учителя стали к нам намного требовательнее и строже, поэтому считать ворон на занятиях уже не получалось.

А без десяти четыре, я, старательно причесавшись, отправилась в воспитательскую. Агафья встретила меня оценивающим взглядом, и, судя по тому, что замечаний не последовало – осталась довольна.

– Садись вот здесь, – я была водружена в кресло перед широким монитором (куда там стареньким компьютерам из библиотеки!), – Вот микрофон, вот камера. Говорить нужно глядя в неё, а не на экран, тогда собеседнику будет казаться, что ты смотришь ему в глаза. Будь вежлива, веди себя скромно, но не зажато. Улыбайся. На вопросы отвечай честно, но коротко, ничто так не раздражает мужчин, как женская болтовня.

Я рассеяно кивала, и теребила пальцами подол. Суета Агафьи лишь накрутила меня ещё больше, и теперь мне хотелось оказаться в любом другом месте кроме этого. Но давать задний ход было уже поздно, поэтому я откинулась на спинку кресла и постаралась думать о Дэне, о том, как он вернётся с учений, весёлый и повзрослевший, как мы будем разговаривать у скамейки, какие новые книги он нам привезёт. Нужно не забыть записать вопросы, которые я хочу ему задать…

Из приятных размышлений меня вывел громкий компьютерный трезвон. Я дёрнулась в кресле, отчего оно сделало пол-оборота, развернув меня спиной к монитору. Но Агафья железной рукой вернула нас с креслом в прежнее положение, хлопнула меня ладонью по спине веля выпрямиться, и, растянув губы в подобострастной улыбке, клацнула пальцами по клавиатуре.

Экран моргнул, на нём возникло окно, а в окне мужская голова с редкой седой порослью. Голова таращилась на нас, не моргая.

– Добрый день, Михаил Юрьевич, – пропела Агафья непривычно весёлым голосом.

Голова едва заметно кивнула.

– Позвольте представить вам нашу воспитанницу – Дашеньку. Надеюсь, знакомство будет приятным.

Агафья слегка приобняла меня за плечи, при этом незаметно, но чувствительно ущипнув, и я торопливо сказала:

– Здравствуйте. Очень… рада.

Голова снова качнулась, а Агафья, продолжая неестественно улыбаться, подытожила:

– Оставлю вас наедине. Спасибо за внимание к нашим воспитанницам.

Конечно, наедине она нас не оставила, только отошла, и села за другой стол, не сводя с меня строгого взгляда. Под её взглядом, и перед этой неподвижной головой пялящейся с монитора, я совсем стушевалась, и последние мысли покинули мою голову. Не знаю, как долго длилось молчание, но к счастью голова решила сама начать разговор.

– Ну, здравствуй, – голос у головы оказался глухой и надтреснутый, – Даша, значит? А я Михаил Юрьевич Шестаков, пятидесяти шести лет, заместитель директора завода "НикельСплав", вдовец, отец трёх взрослых детей, проживаю в Москве, но владею так же загородным участком. Кроме официальной работы занимаюсь небольшим частным бизнесом, дающим стабильный доход. Имею два высших образования, и многочисленные грамоты за добросовестный труд.

Я продолжала молчать, оторопев от объёма зачем-то вываленной на меня информации. Да и что тут вообще можно ответить? "Я Даша, мне одиннадцать лет, живу и учусь в приюте, не имею ни фига"? Так ведь это он и сам знает.

Агафья чуть слышно кашлянула, встревоженная моим молчанием. По-прежнему, не зная, что сказать, я только часто закивала, глупо моргая.

Седая голова, Михаил Юрьевич Шестаков, заместитель директора завода, отец и бизнесмен, изволили улыбнуться.

– Ты милая девочка, стеснительная и робкая, такой я тебя и представлял.

На этот раз мне удалось выдавить из себя еле слышное "спасибо" и улыбка головы стала шире.

– Ответишь мне на несколько вопросов, дитя?

Я снова закивала. Правильно, пусть лучше он спрашивает, а я буду отвечать, потому что о чём можно говорить самой, понятия не имею.

– Я прочитал в твоей анкете, что ты поёшь в церкви, Даша, это правда?

С моей стороны опять последовали кивки, ну а чего ещё? Однако следующий вопрос Головы оказался посложнее.

– Ты видимо набожная девочка, раз решила славить Господа нашего?