Счастливый конец света

– Называется, посетили планету! Я ее толком я не разглядела!

– Из-за такого живота разве можно что-нибудь разглядеть?…

– А ты? Ты-то что видел?

– Я был при исполнении, мамочка. Как-никак, мы находились в экспедиции, а не на экскурсии…

– Как там наши? Маэстро, Допотопо?

– Ну, наставник наверняка ломает голову над тем, как распределить взрывчатку, чтобы хватило на все заслужившие ее задницы… А маэстро – над тем, что делать с джином, которого он выпустил из бутылки… Как бы не пришлось Терре обливаться «слезами Дема»!…

– Помогли, короче говоря, – она невесело усмехнулась.

– Во всяком случае, основное правило мы выполнили: не вмешивались во внутренние дела планеты. Напротив, уберегли ее от нашего вмешательства… Мы дали Терре еще один шанс, а дальше – пусть уж сама выкручивается, как может…

– Мы? – переспросила она, грустно глядя в давно не чищенный иллюминатор. – По-моему, мы тут не при чем, линктусик. Все вроде бы само собой, по крайней мере, не по нашей воле делается… И Скроба мне жалко… Может, и у него в затылке сидел чей-то вживчик и повелевал им? Словно и вправду мы не живем, а участвуем в бесконечном шоу, которое разыгрывает некто, изнывающий от скуки и, в свой черед, понукаемый кем-то, тоже изнывающим от скуки…

Я промолчал, только крепче обнял ее, вернее, их: наш барсик (паучок, извергаденыш, триэсенок, хуоханятко, сапиенсосунок, террористенок и т. д.) уже настойчиво стучался, требуя выпустить его из материнской клетки наружу, в этот мир, где жизнь напоминает спектакль, а спектакль – жизнь, и где, едва появившись, едва окрепнув, каждый сапиенс спрашивает себя: кто я? зачем живу? зачем живут остальные? зачем создан мир, куда я явился? И, как Правило (подчеркиваю заглавную букву для тех, кто создает правила; как и для тех, кто слепо следует им), не находит ответа. Может, потому, что спрашивает себя?…