Чемпионат (СИ)

- Да лет пятнадцать мне было уже. А что ты думаешь? Я как раз тогда очень даже «ходок» был. Весь вроде такой ботаник, в очёчках, пухленький. Но какой-то подход был, что ли. Это я после смерти жены, как-то охладел к ним, в целом, - Валентин погрустнел.

- Прости, я не знал.

- Да отболело уж всё. Кстати, та же катастрофа, что и у Тимура.

- Как?! – Бобров поразился.

- Да вот так. На расследовании я как раз с Серёгой и познакомился.

- С Ганжой?

- Ну да. Я, собственно, уже десять лет тебя заочно знаю, но вот не было нужды знакомиться.

- Занятные дела происходят. Тимура давно нет, а таинственность вокруг «Московии» и загадки для меня остаются.

- Ты не серчай. И, вообще, давай потом как-нибудь прошлое поворошим.

- Да я уж привык. Любимая женщина и единственный друг если секреты имеют, и вечное это «со временем ты всё узнаешь…», то волей-неволей привыкнешь. Правда, последние времена как-то богаты разгадками. Жду развития событий. Но по Мадриду давай завтра с утра прогульнёмся? Ребята пусть готовятся, а мы пару часиков пофилоним?

- Разгильдяй ты, Бобров! – усмехнулся Проскурин и прикрыл глаза, давая понять, что собирается подремать.

- Ну, и ладно, я один прогуляюсь, – он наговорил Лере сообщение – она вновь была недоступна. «Лерусь, я знаю, что ты появляешься внезапно, поэтому сообщаю тебе, что назад мы только в понедельник вечером. А Мадрид тебе вроде нравился», в конце сообщения он улыбнулся. Эта улыбка тоже должна была записаться и передаться.

В Мадриде было студёно, но без мороза. В небе было густо рассыпались звёзды.

- А что-то тут не жарко, - поежился Проскурин.

- Так тут тоже снег бывает, - Юра пялился на небо, отыскивая знакомые ориентиры. – Но днём-то будет тепло. Ещё, может, и в футболочке можно будет пройтись.

- Так, ребятушки, давайте не задерживаться, нужно в гостиницу и спать. – Проскурин подгонял размякших в самолёте игроков и членов команды.

С утра Бобров не стал дожидаться Валентина и, одевшись, юркнул на улицу. Где лицом к лицу столкнулся с Лерой.

- Ты как всегда, - он расплылся в улыбке.

- Привет, милый, - она тоже сверкала радостными глазами.

- По чашечке кофе и гулять?

- По чашечке кофе и работать, Юрка.

- Как?! – Юра расстроено вскинул брови.

- Ну, вот так. Надо всё же запасной вариант проработать. Оформим тебя запасным.

- Как запасным? И, вообще, Лер, почему, когда я весь такой с любовью к тебе, ты обязательно чем-нибудь огорошишь?

- Хочу заметить, что ты тоже любитель такие ситуации создать. Не бузи, пойдём в номер к тебе, - она чмокнула его в ухо.

- Ну, хотя с номером - это тоже неплохая мысль.

- Хм… я не про это, - она улыбнулась. – Тебе понадобятся силы.

Тем не менее, Лера слабо сопротивлялась, когда с порога номера, Юра увлёк её на широченную кровать.

- Юрка, если что-то пойдёт не так, ты будешь виноват со своими сексуальными утехами.

- Разве ты была против?

- Ну, я подумала, что отказ, возможно, сыграл бы более отрицательную роль, чем согласие, - Лера смеялась. Она лежала обнажённая на животе поверх одеяла. Полоски света сквозь слегка раздёрнутые шторы оттеняли её вечно немного смуглое тело. Бобров любил просто любоваться её чистой красотой, уставясь пристально на неё. – Бобрик, ну ты опять меня буравишь так, что я краснею, и мне скорее хочется завернуться в одежды, - Лера накрылась простынёй.

- Так лучше же, - Юра упрямо вновь обнажил её.

- Ой, влюбился ты, что ли? – продолжала играть Лера. Попутно думая, как это они после двадцати лет сохраняют эту живость и флирт, характерный для младых существ, но никак не для зрелых уже людей.

- Ты, кстати, можешь о деле говорить. А то ведь кто-то торопился.

- Так я, может, к тебе торопилась, а дело – лишь повод, – луч солнца попал ей в глаз, и она прищурилась, отчего выражение стало слегка ехидным.

- Да, но я-то тебя раскусил, поэтому можно уже и не прикрываться.

- Ну, в общем, «пробили» мы твою дисквалификацию, и ты можешь быть включён в запасные. Но только лишь в запасные. И на поле можешь выйти лишь на пятнадцать минут. «В исключительных случаях». Этот момент тонкий, но, сам понимаешь, вольный для трактовок. Как говорится, чем смогли…

Юра нахмурился, размышляя. Ведь теперь возможны были другие сценарии, и весь груз с Реброва можно было слегка скинуть на него, на Юру. «За пятнадцать минуть можно сделать очень многое. Нужно к Анаталочу».

- Лерусь, нужно к Проскурину. Дуй в душ. Кстати, ты, как всегда налегке? И опять будешь щеголять в деловом костюме?

- Тут недалеко какой-то магазин я видела, чуть сменю гардероб, а то и правда, утомили мои брюки и пиджак всех.

- Ну, меня ты вряд ли сможешь утомить.

- Да, ты у меня знатный фетишист. Я даже иногда думаю, что тебе на меня в одежде нравится пялиться больше, чем без.

- Хм… а что, очень может быть. В общем, я пошёл будить главного, у тебя часа два на всё про всё. В одиннадцать давай к нему в четыреста тридцатый, по-моему.

- Слушаюсь, мой генерал! – Лера прогарцевала мимо него в ванную.

Через два часа, как и было условленно, она постучалась в номер к Проскурину, где уже сидел Бобров. Они битый час пробовали разные варианты использования этих «пятнадцати минут», но идеальной картинки не складывалось.

- В тысячный раз повторю, всё будет зависеть от того, чего на поле будет происходить. И, возможно, тебе придётся исправлять уже непоправимое.

- Масло масленое ты говоришь, Валентин.

- Валя, здравствуйте, - Лера вошла. Была она в джинсах, линялой кенгурке, тонкой кожанке и бейсболке. Выглядела явной пацанкой при богатом мажоре. Проскурин даже сразу и не признал её.

- Ой, Лерочка, здравствуйте. Проходите, - как и большинство мужчин, в её присутствии он таял и забывал суть вопроса.

- А, может, зря я тебя попросил зайти, ведь всё, он голову теперь потерял, - Юра прислонился к подошедшей жене, а она в ответ потрепала его спутанную шевелюру. Скинув кепку, она мотнула гривой и присела рядом.

– Лера, что-то у нас не получается нужного варианта, как вашим подарком распорядиться. Что думаете?

- О! Женщину пустили в святая святых? Ладно, ладно, молчу. Точнее, предлагаю по существу. Может, подождать минут тридцать и потом тебе выйти до конца тайма. Не подстраиваясь, а уже конкретно рубя с плеча, чтобы обеспечить фору на второй тайм?

- Это за пятнадцать минут-то? Мы, вообще-то, в гостях у «Реала», если ты забыла.

- Моё предложение. Просто мне кажется, что в любой другое время можно будет уже и не успеть что-то исправить.

Юра опять нахмурился.

- А может, Лёшка и сам справится, а я только испорчу?

- Справиться-то он справится, только индивидуально он справится. Будет один «спасать Родину», расшибется в лепёшку, опомнится, что надо стадо своих подгонять, да будет поздно.

- Что это, Лера, Вы не верите в нашего парнишку?

- Валя, я как раз очень верю, его талант виден даже мне, профану футбольному, но талант ФУТБОЛЬНЫЙ, а тут важен организационный.

- А зря, что ли, мы его натаскивали-то несколько дней? Должно получиться. На тренировках получалось же, - Юра был обескуражен ей напором.

- Вот именно, что на тренировках! А тут восемьдесят тысяч вокруг! Уверены, что он будет помнить, чего там вы натаскивали? Тут должно взыграть его «Я» как раз. Как давно он мечтал себя показать на большой арене! Вот и слетят все наставления ваши с него, как последний лист в ноябре.

- Ну, что-то вы, Лера, на нас страху нагнали. Всё же будем надеяться, что Леша что-то да и усвоил. И потом, его личных возможностей тоже может хватить на многое.

- Это если ему дадут играть.

- Анатолич, может, пойдём навстречу даме?

- Я предлагаю вот, что. Если первые полчаса будут подтверждаться Лерины догадки, то есть, наша команда будет неуправляемым стадом, а Ребров будет биться рыбой об лёд, наскакивая на стройные ряды соперника, то в последние пятнадцать минут первого тайма пользуемся бонусом от наших… ээ … друзей, - он подмигнул им обоим, - выпускаем тебя, Юра вместо Седьмого, я думаю. Так? Так. Строимся чуть по другому… - тут им всем троим приходит озарение, что играть Боброву и Реброву вместе ещё не доводилось. – Юр, ты понял, да? Придётся с листа.