Подражание театру
Подражание театру читать книгу онлайн
Книге Феликса Кривина «Подражание театру» был подписан смертный приговор в 1971 году. «Книжка вышла тиражом в 15 тысяч. Когда подоспело партийное постановление об ее уничтожении, она уже частично разошлась. А остальной тираж лежал в тюках во львовской типографии в ожидании казни. Раньше мне казалось, что процесс уничтожения книги происходит более торжественно, что ли. Где-нибудь в подвале стоят большие бумагорезки, которые в присутствии врача (простите, цензора) режут несчастную книжку на лапшу. После чего удостоверяется смерть вышеуказанного издания, а лапшу сдают в утиль на переработку. Оказывается, все гораздо проще: вырывали титульный лист и отчитывались им. Сколько титулов — столько уничтожено книжек.»
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Задающий вопросы (растерянно). Как это? Совсем не было?
Кондуктор автобуса. Должен вас огорчить, но на этом месте не было пострадавшего. (С улыбкой.) Но если вам очень нужно, возьмите меня. Я — кондуктор, который за всю жизнь не нашел своего автобуса…
Старуха с кошкой. А у меня только моя кошка. (Гладит кошку.) И гладиолусы, которые растут в подвале. Темно, а они растут.
Человек в шляпе. Тридцать лет… Целых тридцать лет…
Девушка. Больше мы с ним никогда не встречались.
Человек на костылях. А вы еще спрашиваете, зачем — костыли!
Унылый человек. Вы у меня спрашиваете?
Задающий вопросы. Замолчите! Замолчите все! Я ни у кого ничего не спрашиваю! Почему я должен за всех спрашивать и за всех отвечать? Если нет пострадавшего и если каждый по-своему пострадал, почему я, я один должен быть за всех в ответе? Ведь я тоже человек. Я обыкновенный человек. (Садится на место происшествия.) Мне, может быть, еще тяжелей, потому что я должен нести ответственность…
Пауза.
7
И в этом молчании взрывается смех Веселого человека.
Веселый человек. Ха-ха-ха! Веселенькая история! Все пострадавшие, все несчастные, всех надо пожалеть… Чепуха! Надо жить весело! Вы думаете, у меня нет своих неприятностей? У меня, если хотите знать, у самого отец при смерти. А я — смеюсь! Лучший друг погиб в этом — Марокко или Сингапуре — ну, словом, где у нас идет война. А я — смеюсь! Надо смеяться! Надо жить весело! (Идет по сцене, подходя то к одному, то к другому и обращаясь к каждому по очереди.) У нас нет пострадавших, у нас только преступники. Поэтому— будем смеяться! Будем смеяться, топча друг друга, давя друг друга колесами, гусеницами и собственными руками! Пусть рвутся бомбы, пусть рушатся города — будем смеяться! Земля вертится — будем смеяться, пока она не рухнет в бездну от головокружения! Все преступники — так будем смеяться!
Смеется.
Все, кроме Унылого человека и Кондуктора автобуса, тоже начинают смеяться.
Человек в шляпе. Тридцать лет, как дурак… (Смеется.)
Девушка. Просто взял — и ушел. (Смеется.)
Человек на костылях. Когда все будут на костылях, тогда можно жить спокойно. (Смеется.)
Задающий вопросы. Всем весело — и нет пострадавших. (Неуверенно улыбается.)
Все смеются. Это какой-то искусственный, болезненный смех.
Унылый человек (очень серьезно). Этого следовало ожидать. (Выходит на место происшествия, говорит, пытаясь перекрыть общий смех.) Подымись на вершины разрушенных городов. Пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших раньше и после. Кто из них был владыкой зла, а кто из них был владыкой добра? Кто кем был? Куда пришел и откуда? (Кончив говорить, остается на месте происшествия.)
Все смеются. Внезапно смех обрывается. Люди растерянно переглядываются между собой. Вот теперь здесь что-то произошло. Это ясно всем, и люди прячут глаза, отворачиваются друг от друга.
Веселый человек (обводит всех взглядом, словно ища поддержки своим словам). Но ведь… ничего не случилось…
Человек в шляпе (в сторону). Нет-нет, ничего не случилось.
Девушка (со вздохом облегчения). Ничего не случилось!
Задающий вопросы (тревожно). Ничего? Ничего не случилось?
Старуха с кошкой (успокаивает его). Ничего не случилось.
Человек на костылях (в зал). Ничего не случилось!
Все (вразнобой). Ничего…
не…
случилось…
ничего…
не…
случилось…
ничего…
не…
случилось…
Кондуктор автобуса. Следующая остановка — площадь Надежды!
Нет, случилось!.. Все, что случается в мире, случается в каждом доме, с каждым из нас. Бомбы Вьетнама рвутся в каждой квартире. Вы, старуха! Вы воспитали сына, который смеется над вами и, смеясь, идет убивать, потому что нет для него на земле ничего святого… Вы, человек в шляпе! Тридцать лет вы переписывали бумажки, в которых содержалась ложь о том, что ничего не случилось, нигде ничего не случилось, так что нечего беспокоиться, не над чем задумываться, не за что бороться… А вы, девушка? Разве в мире, во всем большом мире нет ничего, кроме вашей неудачной любви? Разве это — единственный случай неразделенной любви? Разве любовь вашей матери к вам — не такая же неразделенная? Веселый человек! Вы называете мир преступным, чтобы оправдать свои преступления. Вам весело топтать землю — не ходить по ней, а топтать, каждым шагом уничтожая ее под собою, чтобы плодить в мире таких, как вот этот, на костылях, не физических, а духовных калек, отвернувших лицо от ваших преступлений… Унылый человек, чем вы лучше веселого человека? Ваша философия отчаяния разрушает сердца, не смягчает, а именно разрушает… И все вы, стоящие здесь и такие разные, — все вы сообщники и соучастники преступления, потому что преступен человек, который во время больших происшествий отсиживается в своем тесном мирке, в скорлупе равнодушия, уныния или веселья, в скорлупе неверия или робкой надежды… Кондуктор автобуса! Отмените площадь Надежды! Объявите площадь Борьбы!
УЖЕ НЕ ТЕАТР
