Будущее есть. Горизонты мечты

При нем российская армия понемногу сократилась до разумного минимума, многочисленные разведслужбы слились в единую, чиновный аппарат прошел настоящую аттестацию с выбраковкой. Приоритет, отданный науке, быстро позволил создать и обкатать несколько моделей строения государственного аппарата. Наиболее экономная и эффективная внедрялась со скрипом, но за восьмилетку прижилась. Президент выстоял, продержался оба срока, перехитрил оппонентов, а преемник не стал чудить, двинулся по накатанной колее. Наука показала высокую рентабельность, даже вышла на самоокупаемость, кроме фундаментальной, конечно…

Борис отвлекся от размышлений, услышав о скором приезде японской правительственной делегации:

— И что они ищут?

— Хотят посмотреть, как ИЛИ работает. Идут по всей цепочке отбора малявок, с роддомов и детсадов, представляешь? Спохватились, лукавые азиаты, что русский медведь далеко убежал, догонять пора.

— Ах, вот как даже? — Физик испытал гордость.

Страна восходящего солнца решила перенять опыт. Хотя зачем, казалось бы? Россия продолжала покупать автомобили и бытовую технику за границей. Но японцы оценили, насколько предпочтительней зарабатывать на продаже идей и патентов — на продукции, не разрушающей экологию. Европа и Северная Америка до сих пор тревоги не выказывали, хотя внешний долг давнишнего заемщика, с учетом еще «советского» — был погашен десяток лет назад.

Государство убедилось, что грамотное управление ничуть не уступает частному предпринимательству, а чаще — превосходит. Главное, найти и воспитать талант. Управляющего, врача, учителя, писателя, художника, строителя, инженера, повара ли, да любого специалиста искали среди детсадовцев и первоклашек. И находили — с помощью новых методик, в корне отличных от тупого тестирования на формальные знания. И готовили — с помощью умных учителей.

Скажем, Российский ИЛИ — «Институт Любых Идей» — отыскивает завиральных фантазеров. Мальки препятствий не видят, авторитетов не знают, границ возможного не представляют, а потому такой бред несут, такую ахинею сочиняют! Идеи проверяются, воплощаются в материал — и хоть взрослые скептичны, нет-нет, да и случится чудо.

Борис Иванович сих пор не верит, что его, тогда еще Борьки Ларина, идея реализована в стереоскопическом телевизоре. Вот он, экран, на который его друг вывел показатели своего сектора. И то, найди общее между столбом ионизированного воздуха, где провинциальный пацаненок хотел рисовать цветными лазерами, и стивизорным изображением? Теперь, став взрослым, Борис понимает, почему детей не привлекают к доработке изобретений. Безнадежность попыток общеизвестна — утилитарность чужда гению. Жаль, гениальность с годами проходит. Исключения перечтешь на пальцах…

— Ну, впечатляет? — Сергей встряхнул друга за плечо.

— Да, особенно хемостимуляция аутотренинга. Йогам на это нужно жизнь положить, а тут — две недели! Входишь в состояние праны, и уже здоров!

— Ну вот! А ты своими хвастаешься! Моя Оксанка всем фору даст!

— Не хвались, вой, идучи на рать… — начал Борис.

— … а хвались, идучи с рати! — с хохотом завершили они поговорку.

Сигнал личного вызова поднял Сергея с постели.

— Ты в курсе? Наши в боксе, — голос Бориса тревожен настолько, что адреналин смыл сонную одурь мгновенно. Наставникам гениев растолковывать не надо, они к неприятностям привычны.

— Нет? Охрана сказала про Антона, Тимку и Оксану. У них еще два шлема-антиграва, идут на совместный эксперимент. Лички отключены, я у своего проверил…

Ограничений на вход для учеников не существовало — в любое время суток делай, что хочешь. Иначе нельзя, гений и регламент не уживаются! Но предупредить-то можно? А эти чертенята вечно устраивают игры в какие-то секреты, в прятки! Хотя что с детей возьмешь?

Пока мчались к институту, Борис сто раз проклял себя:

— Надо было отпросить Тима у родителей, походить по городу, как следует отвлечь от неудачи. Или байдарку взять, чтобы утомился и дрых до утра… Ой, балбес я, балбес! Воспитатель, называется…

Родители Тимофея, рабочие-отделочники, понимали гениальность сына и с уважением относились к просьбам наставника. Как ни странно, улучшение благосостояния народа понемногу меняло ментальность россиян — презрительная обзывка «интеллиго» почти исчезла из уличной речи. Престиж образования взлетел до небес, и даже дети пьющих родителей стремились выучиться до приличной работы — давно уже умные и грамотные зарабатывали больше.

Олжас ждал Бориса и Сергея у камеры общего обзора:

— Лежат, голубчики, в шлемах, рядышком! Полная телеметрия только по Антону. Грубо, с экрана — в норме. Идем?

Дети уже выпали из реальности — парили над испытательной платформой. Спальные мешки Оксаны и Тима веревками крепились к фиксаторам кокона, где лежал Антон.

— Надо будить! Пульс за 200, перебор! — Борис Иванович настаивал, как самый неопытный.

Олжас Кожахметович реагировал спокойней, ему нравилась ЭКГ Антона. Необычайно высокую активность мозга для быстрой фазы сна отметил и Сергей Львович. Решили подождать, оценить динамику изменений. Борис, мало понимающий в показателях, огляделся. Выгреб из-под кокона тетрадь в жесткой обложке.

— Это Ксюшкин, рабочий, — опознал Сергей, раскрывая дневник по цветастой закладке в кукольных и цветочных наклейках. И вдруг опустил руки, бледность залила лицо. Олжас выхватил дневник:

— Опа, приплыли! Вот чего я не ожидал…

Борис через плечо прочел: «…на водяной бане. Полученное основание разбавила ИПСом, окислила серной. Грязный амфетамин сульфат…»

— Да, наркотик. Дай бог, первый раз, но как мы проглядели? — лицо Олжаса утратило улыбку. — Давайте выводить.

Тимофей очнулся первым, выпутался из спальника и бросился к наставнику:

— Есть, Борис Иванович, есть!

— Что именно, уточни, — сдержанно, не выбрав еще манеру поведения, откликнулся тот.

На Тимкин голос наложился дискант Оксаны и добавился тенорок Антона, отстегнувшего последний фиксатор:

— Поле информационное! Мы в него включились! Полный отпад, когда на прямой обмен выходишь! Я понял, как оперативная память в компе работает…

Олжас сумел ввести обмен впечатлениями в приемлемое русло:

— Оксана, как младшая, излагает первой, потом Тимофей и Антон. А для начала — родители знают, где вы сейчас? Звоните, пусть хоть они успокоятся, коли вам не спится…

— …тормоз — в последовательной работе мозга, — подчеркнула Оксана, — я для вас, Борис Иванович, поясню. Обмен информацией внутри нашего мозга осуществляется посредством нейронов. Сигналы от нервных клеток передаются другим. Места соединения, где передается информация между нейронами, называются синапсами, а сам процесс — синаптической передачей. При этом клетки используют вещество, нейромедиатор…

— Да проще будь, Ксюшка, и люди к тебе потянутся! — съехидничал Тим, а потом объяснил, что если импульс подать на клетку не опосредовано, химией, а прямо… И не с рецепторов, а внутрь, в зону хранения информации…

Антон отодвинул его, добавил, почему лучше идти с «корпус каллосум»… Где полушария связаны, оттуда… Ведь инфа и в правом, и в левом мозгу…

Олжас и Сергей одновременно уточнили:

— Как синхронизировать три мозга, шесть полушарий?

— Сперва нужен «раздрай» до предела. Мы его сделали с наркотиком, — безмятежно пояснила Оксана. — Я проверяла кофеин, этанол, никотин — ерунда! Мескалин — мухоморам не сезон, остался ЛСД и амфетамин. Да он не нужен…

— …если задать исходный десинхрон в шлеме… — подхватил Антон.

— …просто я не додумался сразу, — продолжил Тим.

Два мальчишки и светловолосая девчушка представляли собой трио, ведущее слитное повествование. Они описывали впечатления, не прерывая коллективную речь, а передавая от одного к другому. Даже термины использовали общие, что удивляло наставников:

— …и стали думать одновременно. Каждый мог свободно обращаться к памяти другого…