Файл №365. Незаконный эмигрант

– Разумеется, – кивнул Молдер. – Мне совсем не понравится то, что я услышу. Потому что я подозреваю, что же именно.

– Хорошо, – кивнул хозяин долины, – отвечу, раз уж вы оказались настолько въедливы и настырны. Я родился в Колуин-Бее, Соединенное Королевство Великобритания. В возрасте четырнадцати лет поступил в университет Кембриджа, который закончил с отличием. В двадцать два года поступил на службу в Секретную Службу Ее Величества, в тридцать пять был отправлен со спецзаданием на остров Мидуэй в помощь войскам Соединенных Штатов. Теперь вы довольны, молодой человек?

– Вы опять обманываете, Андерсен, – покачал головой Молдер. – Во время войны мы были союзниками. Какой смысл проводить тайные операции на Мидуэе и скрываться до сих пор, если вы работали на нашу общую пользу? Почему вы не вернулись на родину?

– Потому что моей родины больше нет. Я родился четырнадцатого августа две тысячи шестьсот сорок седьмого года. И после успешного завершения операции был вынужден остаться здесь.

– Когда? – Молдеру показалось, что он просто ослышался.

– А что касается этого Калевана, то… – невозмутимо продолжал Андерсен, – то тут все просто. Понимаете, я очень люблю свою внучку. И мне очень хотелось, чтобы она была счастлива. Построить машину для перемещения во времени мне, естественно, не по силам, но вот смонтировать простенький сканер труда не составляет. Поэтому, когда Лайки попытался просватать мою дочь, я отследил его прошлое и вероятностное будущее. И узнал, что четырех женщин он уже убил, а еще нескольких убьет в ближайшее время. Естественно, мне не хотелось, чтобы Мэрилин стала одной из жертв.

Артур Андерсен вздохнул, зачем-то поправил коробку на дне лодки и продолжил:

– Теперь представьте себя на моем месте. Я не мог указать место захоронения жертв, поскольку первым попал бы под подозрение. Не мог обвинить Калевана в убийствах, потому, что никаких доказательств не имел. Кто в этом веке поверит пространственно-временному сканеру? Сидеть, сложа руки, тоже не мог. Поэтому решил хотя бы предупреждать полицию незадолго до преступления. Двух девочек спасти удалось, но потом мне перестали верить… Остальное вы знаете. Когда я услышал, что ваша напарница получила образцы клеток преступника, то выманил урода сюда и пристрелил. Теперь, когда все знают, что он садист и убийца, любой состав присяжных меня оправдает. Особенно с хорошей компанией в мою защиту в прессе и приличным адвокатом. При моих деньгах и то, и другое труда не представляет.

– То есть, вы хотите сказать, что родились в двадцать седьмом веке? – никак не мог поверить своим ушам Молдер. – Но как… Зачем… Вы сюда?

– Понимаете, молодой человек, – уселся на борт лодки Андерсен, – к середине нашего века стало совершенно ясно, что Русский Союз и Японская Империя неминуемо выдавят из космоса все прочие государства. И все мы останемся на планетке на правах музейной диковинки: прилететь, поразиться, посмеяться. И все. Британское содружество станет седой древностью, подобно египетским пирамидам, а сами мы окажемся дикарями, живыми экспонатами вроде ваших индейцев с танцами в национальных смокингах и ритуальным растапливанием камина. И тогда наша служба решилась на радикальный шаг, который сможет поправить положение: изменить исход войны на Тихом океане.

– В каком смысле?

– В прямом. Секретная служба решила использовать только-только появившуюся технологию путешествий во времени, чтобы не дать Японии закрепиться на этом континенте и загнать ее обратно на острова. Мы провели ряд исследований, и выяснили, что шансов на победу в прямом столкновении нет. Ну, вы сами должны помнить, молодой человек. В начале войны Америка имела три авианосца, Япония – восемь; США – ни одного линейного корабля, Япония – одиннадцать. Страна Восходящего Солнца имела сотни великолепно подготовленных пилотов, а вы кучку наспех собранных резервистов. Но шанс имелся. Призрачный, но все-таки шанс. Соединенные Штаты обладали производственной базой, в двенадцать раз превышающей возможности островной империи. Если бы мы смогли неким способом сравнять ваши силы и заставить начать военную гонку с нуля, вы бы получали возможность просто закидать самураев вдесятеро большим количеством техники, снарядов, кораблей. Вы вообще помните свою историю?

– Надеюсь, что да, – кивнул Молдер.

– Четвертого июня тысяча девятьсот сорок второго года все четыре тяжелых японских авианосца, несущие на своих палубах самолеты с сотнями самых лучших пилотов армии подошли к Мидуэю. Мы сразу поняли, что уничтожение этой армады уравняло бы силы на Тихом океане. Вывело бы ваши и японские силы к тому равновесию, после которого исход противостояния решали бы уже возможности промышленности, а не доблесть солдат. Вот так… Если кратко, то я был заброшен на атолл с приказом уничтожить авианосец «Акаги». Тридцать тысяч тонн водоизмещения, шестьдесят самолетов. Цель, по которой трудно промахнуться…

Артур Андерсен передернул плечами и неожиданно звонко рассмеялся:

– Вот так! Не поверите, молодой человек, как гора с плеч свалилась. Вы представляете, пятьдесят лет никому ни слова не сказать! Вот это пытка… Воевать легче было. Думал, так молча в могилу и сойду. Ну что, на рыбалку поедем?

– Я думаю, Артур Андерсен, мне придется вас задержать, – потянулся к пистолету Молдер.

– Ой, мне страшно, – затряс головой хозяин долины. – Сейчас в обморок упаду. Позвольте узнать, на каком основании? Незаконная эмиграция? Переход границы в неположенном месте? Насколько я помню, путешествия во времени законами Соединенных Штатов не запрещаются.

– Ну, хотя бы потому, что вы самым гнусным образом попытались подставить нас вместе с напарницей под суд. Ведь как только мы обнаружили захоронение прежних жертв, то сразу попали под подозрение. Про тайное кладбище мог знать только убийца!

– Не вижу на вас кандалов, молодой человек, – криво усмехнулся Андерсен. – Все как раз наоборот. Вы были единственными людьми, которые легко и просто смогут уйти от подозрения. Вы чужаки, вы из ФБР, ваша жизнь подробно отражена в личном досье и томах старых расследований. Вы можете предъявить алиби едва ли не на любой день в своей жизни. Предупреди я о захоронении любого другого человека, любого жителя городка – он остался бы под подозрениями до конца дней. Так что, честно говоря, не вижу причин даже извиняться. В конце концов, разбираться с телами невинных жертв – это ваша прямая служебная обязанность.