Год потопа
Год потопа читать книгу онлайн
Вот уже более тридцати лет выдающаяся канадская писательница Маргарет Этвуд создает работы поразительной оригинальности и глубины, неоднократно отмеченные престижными литературными наградами, в числе которых Букеровская премия (за «Слепого убийцу»), Премия Артура Кларка (за «Рассказ Служанки»), Литературная премия генерал-губернатора Канады, итальянская «Премио монделло» и другие. «Год потопа» — это амбициозная панорама мира, стоявшего на грани рукотворной катастрофы — и шагнувшего за эту грань; мира, где правит бал всемогущая генная инженерия и лишь вертоградари в своем саду пытаются сохранить многообразие живой природы; мира, в котором девушке-меховушке прямая дорога в ночной клуб «Чешуйки» — излюбленное злачное заведение как крутых ребят из Отстойника, так и воротил из охраняемых поселков Корпораций…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Вертоградарям не полагалось расстраиваться из-за потери вещей: все свои материальные ценности они восторгали из мусорных контейнеров и со свалок, так что теоретически всегда могли восторгнуть новые. Тем не менее кто-то оплакивал хрустальный бокал, а кто-то поднял необъяснимый шум из-за сломанной вафельницы, что была дорога как память.
Затем Адам Первый попросил всех присутствующих не говорить о Бэрте и «Буэнависте», а особенно о ККБ.
— Возможно, что враги нас подслушивают, — сказал он.
Он это все чаше повторял в последнее время; Тоби иногда задумывалась, не параноик ли он.
— Нуэла, Тоби, — сказал он, пока все остальные уходили, — можно вас на минуту?
Зебу же он сказал:
— Ты бы не мог пойти туда и проверить? Хотя, скорее всего, мы ничего не можем сделать.
— Ни хрена не можем, — жизнерадостно отозвался Зеб. — Но я гляну.
— Оденься как житель плебсвилля, — сказал Адам Первый.
Зеб кивнул.
— Да, в солнцебайкерское.
Он пошел к пожарной лестнице.
— Нуэла, дорогая, — сказал Адам Первый, — ты не могла бы пролить свет? На то, что сказала Ивона относительно тебя и Бэрта?
Нуэла зашмыгала носом.
— Понятия не имею, — сказала она. — Это такая гадкая ложь! Так неуважительно! Так больно! Как она могла такое подумать про меня и… и Адама Тринадцатого?
«Подумать-то совсем нетрудно, особенно глядя на то, как ты трешься о чужие брюки», — мысленно заметила Тоби. Нуэла флиртовала со всеми существами мужского пола. Но ведь Ивона была «под паром» во время этого флирта. Тогда что могло возбудить ее подозрения?
— Никто из нас этому не верит, дорогая, — сказал Адам Первый. — Должно быть, Ивоне нашептал какой-нибудь сплетник… может быть, даже агент-провокатор, засланный врагами, чтобы посеять меж нами раздор. Я спрошу привратников «Буэнависты», не было ли у Ивоны в последние дни необычных гостей. А теперь, Нуэла, милая, осуши слезы и ступай в швейную. Нашим братьям и сестрам, оставшимся без крова, понадобится множество швейных изделий — например, одеял, а я знаю, что ты всегда рада помочь.
— Спасибо! — благодарно воскликнула Нуэла.
Она бросила ему взгляд, который говорил: «Только ты меня понимаешь!», и поспешила к пожарной лестнице.
— Тоби, дорогая, загляни в свое сердце — не готова ли ты взять на себя обязанности Бэрга? — спросил Алам Первый, как только Нуэла ушла. — «Ботанику садовых растений», «Съедобные сорняки». Мы, конечно, сделаем тебя Евой. Я давно уже намеревался, но Пилар так ценила твою помощь, и мне кажется, ты с радостью выполняла эту работу. Я не хотел отбирать тебя у Пилар.
Тоби подумала.
— Это большая честь, — наконец сказала она. — Но я не могу ее принять. Стать полноправной Евой… это будет лицемерие с моей стороны.
Как она ни старалась, ей так и не удалось повторить момент просветления, которого она достигла в первый день у вертоградарей. Она пробовала пребывание в затворе, неделю уединения, всенощные бдения, принимала все положенные грибы и эликсиры, но никакие особые откровения ее не посещали. Видения были, да, но бессмысленные. Может, конечно, у них и был какой-то смысл, но Тоби не удалось его разгадать.
— Лицемерие? — спросил Адам Первый, морща лоб. — Это почему?
Тоби очень тщательно выбрала слова: она не хотела его обидеть.
— Я не уверена, что полностью принимаю все учение вертоградарей.
Это было очень мягко сказано: на самом деле она почти ни во что из их учения не верила.
— В некоторых религиях вера предшествует деянию, — сказал Адам Первый. — А в нашей деяние предшествует вере. Ты ведешь себя так, как если бы верила. «Как если бы» — эти три слова для нас очень важны. Продолжай жить в соответствии с ними, и вера придет к тебе в свое время.
— На одной надежде жить тяжело, — сказала Тоби. — Само собой разумеется, что Ева должна быть…
Адам Первый вздохнул.
— Не следует слишком многого ожидать от веры, — сказал он. — Человеческое разумение несовершенно, и мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно. [13]Любая религия — тень Бога. Но тень Бога — это еще не Бог.
— Я не хочу подавать плохой пример, — возразила Тоби. — Дети чувствуют фальшь — они увидят, что я только притворяюсь. Это может повредить делу.
— Твои сомнения лишь подтверждают мою правоту, — сказал Адам Первый. — Они доказывают, какой ты надежный человек. На каждое «нет» найдется свое «да»! Ты сделаешь для меня одну вещь?
— Какую? — подозрительно спросила Тоби.
Она не хотела брать на себя обязанности Евы и тем самым отрезать себе пути к отступлению. Она хотела быть свободной, если вдруг понадобится бежать.
Я просто отбывала время, подумала она. Пользовалась их добротой. Фальшивка.
— Помолись о вразумлении, — сказал Адам Первый. — На всенощном бдении. Молись о том, чтобы Господь ниспослал тебе силу противостоять страхам и сомнениям. Я уверен, что ты получишь положительный ответ. У тебя есть дар, который нельзя расточать просто так. Мы все с радостью примем тебя как Еву, я тебя уверяю.
— Ну хорошо, — сказала Тоби. — Это я могу.
А еще на каждое «да» найдется свое «нет», подумала она.
Препараты для бдений и прочие вещества, которые у вертоградарей отвечали за путешествия вне тела, хранились у Пилар. Тоби несколько дней не видела Пилар из-за ее болезни — по-видимому, кишечного гриппа. Но Адам Первый ничего не сказал про болезнь, и Тоби предположила, что Пилар уже выздоровела. Грипп редко длится больше недели.
Тоби дошла до крохотного закутка Пилар, расположенного в глубинах здания. Пилар полулежала на тюфяке, подложив под спину подушки. Рядом на полу в консервной банке мерцала восковая свеча. Воздух был спертый, и пахло рвотой. Но тазик, стоящий возле Пилар, был пуст и чист.
— Тоби, милая, — сказала Пилар. — Сядь со мной.
Крохотное личико сильнее обычного походило на грецкий орех, несмотря на бледность — или подобие бледности, какое бывает при смуглой коже. Сероватый цвет. Грязный.
— Тебе лучше? — спросила Тоби, взяв в обе ладони жилистую лапку Пилар.
— О да. Гораздо лучше, — сказала Пилар, светло улыбаясь. Голос был слабый.
— Что это было?
— Съела что-то, — ответила Пилар. — Ну так чем я могу тебе помочь?
— Я хотела тебя проведать, — ответила Тоби и с удивлением поняла, что это правда.
Пилар была такой изможденной, хрупкой. Тоби ощутила собственный страх: что, если Пилар — которая казалась вечной, которая, несомненно, была всегда, во всяком случае с незапамятных времен, как валун или древний пень, — что, если она вдруг исчезнет?
— Спасибо, мне очень приятно, — сказала Пилар. Она сжала руку Тоби.
— И еще Адам Первый попросил меня стать Евой.
— Ты, конечно, отказалась? — улыбаясь, спросила Пилар.
— Точно, — ответила Тоби. Пилар всегда отгадывала ее мысли. — Но он хочет, чтобы я провела всенощное бдение. Помолилась о вразумлении свыше.
— Это будет лучше всего. Ты знаешь, где я держу все, что нужно для всенощного бдения. Коричневый флакон, — сказала она; Тоби приподняла связанную из резинок и бечевок занавеску, отделяющую полки со снадобьями. — Коричневый, справа. Только пять капель и две из фиолетового.
— А я уже пробовала этот вариант? — спросила Тоби.
— Именно этот — нет. На этом ты обязательно получишь какой-нибудь ответ. Он работает без ошибки. Природа никогда не подведет. Ты же знаешь.
Тоби ничего подобного не знала. Она отмерила капли в одну из надбитых чашек Пилар и поставила флаконы на место.
— Тебе точно лучше? — спросила она.
— Со мной все в порядке, — ответила Пилар. — В данный момент. А данный момент — единственный отрезок времени, в котором человек может быть в порядке. Беги, дорогая, и желаю тебе приятного бдения. Сегодня луна в ущербе. Повеселись как следует!
Иногда, раздавая снадобья для наркотических трипов, Пилар выражалась совсем как оператор детской карусели в парке аттракционов.