Лечиться будем

Симптом мышления вслух, если кто не знает, наблюдается при некоторых формах психопатий.

Опасаясь наступать на предательски звучную дорожку, Артём предпочел удалиться на цыпочках по газону. В противоположном закоулке парка имелась еще одна лавка. Если не доломали.

Пока шел, несколько раз почудилось, будто за ним кто-то подглядывает, перебегая от дерева к дереву. А это уже бред преследования. Интересно, который из двух его вариантов: мегаломанический или депрессивный?

Скамейка (во всяком случае, левая ее часть) была целехонька. В нестриженой траве валялся вскрытый картонный ящик с надписью «Не вскрывать!». Правильно, ребята! Так их! А то, ишь, придумали: не вскрывать… Стратополох смёл ладонью с брусьев воображаемый сор (аматофобия - навязчивый страх, боязнь пыли) и, присев, приступил к публичному посечению больничного режима и лично доктора Безуглова.

Итак…

«За Родину болеет душой один Президент. А мы с вами - лишь синдромы его душевной болезни».

Это мы восстанавливаем. Это у нас пойдет первым номером.

Дальше.

«Можно ли довериться психиатру, если он считает этот мир нормальным?»

Тоже пойдет…

А вот «Время - лучший лекарь…» и «…спешно принялся втыкать вырванный волосок…» - к лешему! Чтобы никакого мелкого зубоскальства… Чтобы уж куснул - так куснул. Скажем, так: «На самом деле никаких галлюцинаций не бывает. Просто эти психиатры верят всему, что им ни расскажи…»

Давно не работалось Стратополоху с такой злобной легкостью. Потратил часа полтора, но подборочка вышла - загляденье. Хоть сейчас вызывай «неотложку» и отправляй автора в психоприемник.

Злорадно представляя заранее, с какой болезненной гримасой будет все это читать завлитдиагноз (а там, глядишь, и редактор!), Артём поднялся со скамьи - и в этот самый миг из-за древесного ствола навстречу ему шагнула, будь она неладна, все та же моложавая мегера из «Последнего прибежища».

Неужели следила? Да наверняка! А может быть, даже и подслушивала - кабинетик Валерия Львовича на первом этаже, окна приоткрыты…

– Вы взяли выписку из поликлиники? - прожигая его темным инквизиторским взглядом, процедила она.

Пуговка. Какая, к черту, пуговка? Пуговки - маленькие, кругленькие…

Еще и к ответу требует!

– Нет! - злобно бросил он. Лицо ее судорожно исказилось.

– Ненавижу!.. - прошипела она, уже привычным рывком ослабляя узел его галстука.

– Где это ты так извалялся? - не понял завлитдиагноз.

– «Скорая» сбила, - досадливо отвечал Стратополох, отряхивая локоть.

– Хорошо хоть на газон, - соболезнующе заметил тот. - Наладонник, надеюсь, не пострадал?

– Нет, - глухо отозвался Артём. - Я его отбросить успел. Так оно, кстати, и было.

Сократовское лицо завлитдиагноза выразило уважение и сочувствие.

– Герой, - оценил он. - Кроме шуток - герой. Ну-с, и как доживает наша подборка?

– Вот! - с вызовом сказал Стратополох.

Бывший друг и соратник, а ныне работодатель скопировал файл и, выведя на монитор, приступил к чтению. С каждым новым афоризмом он становился задумчивей и задумчивей: нижняя губа оттопырилась, надбровья нависли неандертальски. Прочел, помолчал.

– Ну что ж, - промолвил он наконец. - Спасибо.

– Не стоит благодарности, - с аптекарской точностью отмерив дозу яда, отозвался безукоризненно вежливый Стратополох. - Я так понимаю, что услуги мои больше не понадобятся…

– Да почему же не понадобятся, - расстроенно возразил завлитдиагноз. - Давай теперь новую порцию…

– А эту куда?

– В номер, куда ж еще?

– В номер - в смысле в печать?!

Завлитдиагноз молчал.

– Всю как есть?! Завлитдиагноз молчал.

– Ты что… - Артём невольно понизил голос. - И редактору даже не покажешь?

Завлитдиагноз вздохнул.

– Редактор тут ничего не решает…

– А ты?

– А я еще меньше, - уныло признался бывший друг и соратник.

Реакция Артёма была, выражаясь по-нынешнему, аффективно-шоковая, гипокинетическая. Проще сказать, офонарел Стратополох.

– Неужели… селедка? - хрипло выговорил он секунды три спустя. Глаза его были незрячи.

– Что за селедка?

– Удивительно вкусная… - упавшим голосом известил Артём. - А водка - так себе… - Встряхнулся, опомнился. - Слушай, у вас тут есть какая-нибудь… моментальная химчистка… или что-нибудь в этом роде?

Старательно причесанный, в безукоризненно отутюженном костюме без единого пятнышка, подходил Артём Стратополох к родному дому. У дверей подъезда стояли и напряженно смотрели вослед чему-то давно уже скрывшемуся за углом сладкоголосая соседка и ее серенький невзрачный супруг.

– Здравствуйте, - сказал Артём. - Что-нибудь случилось?

При виде его женщина просияла, затем спохватилась и пригорюнилась. Глазенки, однако, продолжали сиять. Яркий пример хайрофобии - навязчивого страха проявить чувство радости в неподобающей обстановке, например, на похоронах.

Что до соседа - тот, напротив, насупился, отвернулся и принялся недовольно высматривать что-то в стене. Из кармана плащика этаким намеком торчал сегодняшний номер газеты «Будьте здоровы!», причем «Литературным диагнозом» наружу.

– Хорошего, хорошего мальчика воспитали, - умильно запела соседка, то ли глумясь, то ли вправду радуясь. - Настоящий юннат, побольше бы таких!

– Что случилось? - холодея, повторил Артём. От сегодняшнего дня он уже ждал всего чего угодно.

– Маму родную санитарам сдать - это еще ведь не всякий решится…

– Что?! - заорал Артём.

– Что-что… - буркнул супруг, по-прежнему недовольный стеной родного дома. - Подъехала «скорая», вывел он ее под ручку, усадил…

Трясущимися руками Стратополох отпер парадное и, прыгая через ступеньки, кинулся к себе - на второй. «Нет! - стучало в голове. - Нет! Не может быть… Чтобы Павлик…»

– Павлик! - крикнул он, распахивая дверь.

В прихожей немедленно возникла испуганная мордашка сына. Голубого девчачьего галстука на прилежно вымытой шее на этот раз не было. Не было, впрочем, и розового.

– Где мама?

– Увезли.