Дети пространства

— И как? Своей кредитки у меня нет. А родители и так не одобряют, что я с компа не слезаю. Разницы между писанием программ в «Галактических Империях» и какой-нибудь стрелялкой-бегалкой для дошкольников, они не понимают и понимать не хотят. И даже если я как-нибудь сниму деньги и принесу домой, они скорее решат, что я их украл.

— Да, родители — это проблема. А как они относятся к попыткам заработать на карманные расходы?

— В каникулы они пытались пристроить меня на автозаправку, но мне там не понравилось. Они считают, что я плохо умею общаться с людьми, и мне надо этому учиться.

— Ну, все устроены по-разному — кому-то с людьми общаться, а кому-то и программы писать. Второе у тебя неплохо получается. Пожалуй, я бы могла подыскать тебе пару мест, где можно подработать программистом. Правда, это не будет работа с космическим оружием..

— Во время учебного года мне вряд ли позволят. Скажут — сиди лучше историю учи. У меня с ней проблемы.

— У mirandu, и вдруг проблемы с историей? Расскажу ос­таль­ным демиургам, под столами валяться будут. У тебя же талант к стратегии! А история, насколько я знаю, наполовину состоит из стратегии, а наполовину из политической интриги, что то же самое, вид сбоку.

— Но я никак не могу запомнить все эти даты…

— Потому, что неправильно пытаешься запомнить. Знаешь что, загляни-ка вот на этот сайт, пройди тестирование и выбери себе курс всеобщей истории. В объёме вашей школьной программы всю историю можно выучить за месяц.

— Откуда ты знаешь???

— Я сама её так учила. Месяц в восемь лет и ещё месяц в четырнадцать. Потому что в восемь лет ещё непонятно кое-что из области отношений мужчин и женщин. А это играет очень важную роль, особенно в допромышленный период, поэтому приходится переучивать. Но тебе уже двенадцать, и ты с детства смотришь ваше телевидение, так что можешь учить по программе для четырнадцатилетних.

— И это бесплатно?

— Не совсем. Но уж заплатить на нашем же сайте кредитами «Галактических Империй» — никаких проблем.

— А зачем психологический тест?

— У вас всё ещё держится какая-то средневековая идея, что всех людей можно учить одинаково. На самом деле разные люди лучше усваивают по-разному поданные знания. А у нас нет времени на то, чтобы учиться по пятнадцать-шестнадцать лет, как вы. Мы учимся восемь лет — с пяти до девяти и с двенадцати до шестнадцати.

От разговора с Мишелем Мару отвлёк звонок в дверь. Хозяйка пошла открывать, а любопытная спейсианка тут же высунулась в коридор следом за нею.

На пороге возник худощавый человек довольно высокого роста, поздоровался с хозяйкой – и тут заметил за её спиной гостью. Внимательно всмотревшись ей в лицо, он вытащил из кармана наладонник, что-то там поискал, поглядел на Мару, на экран, опять на Мару…

— Девушка, скажите пожалуйста, что вы делали на острове Бали восемь часов назад? — спросил он, подняв глаза от экрана.

— Как что? — фыркнула Мара, приняв такое отсутствие условностей как должное. — Лекции прогуливала, разумеется. Всю Академию с занятий сняли. Младших — пилотами флиттеров, старших в десант, — она переместилась поближе к новому гостю, пытаясь увидеть, что у него на экране наладонника: — А чья у вас видеозапись? Джеффри Хоббарта, или кто-то из туристов снимал? Я вроде не видела, чтобы у кого-то из них была видеокамера.

— Хоббарта, — гость ещё раз внимательно посмотрен на Мару. — А что, в этой суматохе было время заметить, кто снимает, а кто нет?

Мара слегка замешкалась с ответом, и в образовавшуюся паузу вклинилась Жанна:

— Вы же ещё не представлены друг другу! Знакомьтесь: Анджей Краковски, журналист. Мара Лависко…

— Курсант четвёртого курса Военно-Космической Академии, — отрапортовала Мара, демонстративно приняв стойку «смирно».

— Жанна, — Анджей перевёл взгляд на хозяйку, — как тебе удалось заполучить сюда такую гостью?

— Вообще-то Элен собиралась привести сюда своего нового молодого человека, — слегка растерянно улыбнулась Жанна. — А вместо этого привела Мару.

— И на Хоббартовской записи прекрасно видно, почему так получилось, — пояснила девушка. — Давайте покажу.

Анджей наконец сдался и уступил наладонник. Мара отмотала запись на нужное место: на экране парень в форме Космического флота вытаскивает кого-то из полузасыпанного пеплом дома — и в этот момент у самого его бока падает вулканическая бомба.

— Смотрите, вот этим самым булыжником Келли и приложило. А кое у кого телефон в сумочке разрядился, и вместо того, чтобы позвонить и отменить встречу, пришлось лететь сюда. А раз уж я добралась до Европы…

Анджей повесил на вешалку свой плащ, и вся компания переместилась в гостиную. Жанна пригласила всех за стол, на котором красовались высокие хрустальные бокалы. Хозяин дома открыл бутылку белого вина с простой черно-белой этикеткой и начал разливать.

— Мне не надо, — Мара накрыла ладонью свой бокал. — Мне ещё домой лететь.

— Зря, — заметила Элен. — Такое вино, как у Рандью, мало где попробуешь. И вообще, кто заметит один бокал?

— Нюхом чую, что зря. Даже по запаху слышно, что это настоящий мускат, с лозы, а не какая-нибудь клеточная культура. Но ведь заметят. Систему жизнеобеспечения флиттера не обманешь — заблокирует доступ к управлению и повезёт меня домой на автопилоте. Вся Академия смеяться будет. Лучше уж я чаем обойдусь. Кстати, откуда такое вино?

— У Поля есть знакомый виноградарь где-то под Айзенштадтом, — пояснила Жанна. — Мы в те места каждую осень ездим и запасаемся местным вином на целый год.

Понемногу за разговорами дело дошло до сладкого. И тут Мара вдруг заявила, что сегодня чай заваривает она, и извлекла из рюкзака плоскую пластиковую коробочку. Когда она торжественно внесла в гостиную большой металлический чайник и разлила по чашкам темно-красную ароматную жидкость, это произвело среди гостей куда больший фурор, чем австрийское вино, к которому все, кроме Мары, более-менее привыкли.

— А это откуда? — поинтересовалась Жанна.

Мара ухмыльнулась:

— У кого-то знакомые виноградники под Айзенштадтом, а у кого-то — знакомая чайная плантация под Симлой. Кстати, рецепт заваривания тоже оттуда, передавался из поколения в поколение со времён английского владычества.

Когда гости собрались расходиться, Анджей подошёл к Маре:

— Не уделите ли мне некоторое время? Мне бы хотелось расспросить вас по поводу событий на Бали.

— С удовольствием. Вообще-то у меня есть куча видеоматериалов, которые я буду рада передать профессиональному журналисту. Но не на наладоннике же это дело монтировать.

— Надеюсь, у меня дома найдётся подходящая аппаратура. Если только у вас нет предубеждений против посещения холостяцкого дома в такое время суток.

— Я скоро совсем запутаюсь, где на этой планете какое время суток. Но, полагаю, часа три на ногах ещё продержусь. Это далеко отсюда?

— Где-то полчаса от Зюдбанхоф на электричке.

— Тогда придётся воспользоваться моим флиттером. Он, конечно, найдёт меня и сам, но гонять флиттеры над городами в автоматическом режиме не рекомендуется.

Мара решительно повела Анджея к станции метро, а потом за угол, где в узком переулке среди обычных машин стояла сигарообразная конструкция длиной раза в полтора больше приличного лимузина, но при этом вдвое уже. Вместо колёс она опиралась на какие-то лапы. При приближении хозяйки в кокпите включился свет, и фонарь кабины мягко откинулся.

— Садитесь на заднее сиденье, — сказала Мара и, легко перемахнув через борт, уселась на переднее.

Анджей оперся на оба борта, словно это была байдарка, и взобрался в кокпит. Сиденье, мягко зажужжав, обхватило его спину.

— Пристёгиваться не обязательно, — сказала Мара. — Полетим низко и медленно.

Машина плавно поднялась со своего места, взлетела над крышами домов метров на сто и взяла курс на Лизинг. Похоже, под категорию «медленно» с точки зрения Мары подпадало всё, что медленнее скорости звука — буквально через несколько минут флиттер пошёл на посадку перед домом Анджея.