Файл №365. Незаконный эмигрант

Вопреки ожиданиям, откопать тело оказалось легко. Дуал Бессель откинул тонкий слой дерна в сторону, разбросал руками камни. Немного выждал, дав Молдеру возможность сделать несколько снимков, потом склонился над телом.

– Подождите! – Скалли достала из кармана резиновые перчатки, подошла ближе. – Молдер, возьми какую-нибудь бумагу и пиши.

Женщина прошла взад-вперед, пока напарник бегал к машине за бумагой, потом принялась методично диктовать:

– Так… Тело находится в небольшом углублении, вытянуто во весь рост, руки заведены за спину. Рост примерно пять футов пять дюймов, вес около ста пятидесяти фунтов, плечи узкие, телосложение худощавое. Сохранились волосы. Темные, короткие. Кожный покров частично мумифицировался и сохранился на черепе и голенях обеих ног. На остальном теле мягкие ткани не сохранились. Одежда сохранилась хорошо. Предположительно, перед гибелью она была одета в короткую юбку из джинсовой ткани и рубашку с коротким рукавом и двумя нагрудными карманами. В карманах… – Скалли присела на корточки, запустила пальцы сперва в один, потом другой. – В одном из карманов обнаружено… О, черт! Сфотографируй это, Молдер.

Ее напарник щелкнул аппаратом, и женщина неторопливо вытянула на свет белый прямоугольник.

– Хорошая вещь – пластиковое водительское удостоверение, – кивнула она, глядя на запечатленное на цветной фотографии улыбающееся личико. – В одном из карманов обнаружено удостоверение на имя Джудит Лейн, тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения, выданное в штате Луизиана.

– Боже мой, – шериф снял шляпу и перекрестился. – Слава Богу, хотя бы не наша.

– Денег и иных ценностей при погибшей не найдено, – продолжила диктовать Скалли. – При извлечении тела из ямы выяснилось… – она прихватила кости плеча, приподняла погибшую и заглянула под нее. – Что руки жертвы связаны за спиной тонким кожаным ремешком. Знакомый почерк. Пожалуй, по предварительному осмотру тела это все. Несите пластиковый мешок, шериф.

Они вместе переложили несчастную в длинный черный полиэтиленовый мешок, застегнули молнию, аккуратно перенесли через расщелину и уложили в кузов прокатного пикапа.

– Ну что, поехали в участок? – спросил шериф.

– Подождите, – покачал головой Молдер. – Голос по телефону сказал: «копайте там». Откуда он мог быть уверен, что мы так сразу наткнемся на тело?

– Вы хотите сказать?.. – неуверенно спросил Бессель.

– Что там несколько тел. И позвонивший был уверен, что мы наверняка наткнемся хоть на одно, – Фокс Молдер забрал у шерифа лопату и вернулся на поляну, критически окинул ее взглядом и ковырнул другую возвышенность.

– О, господи! – выдохнул Бессель, увидев под травяными корнями красный тряпочный лоскут.

– Копайте вы, – вернул ему инструмент Молдер. – У вас лучше получается. А я стану снимать.

Шериф молча начал обрубать травяные корни, откидывать пласты дерна. Потом руками расшвырял, смахнул с красной шерстяной кофты черные крошки дерна, потом застонал и уселся рядом прямо во влажную землю.

– Что с вами, Бессель? – забеспокоилась Скалли, просматривавшая сделанные напарником записи.

– Это Глория Вильсон, жена Вильсона, – полицейский снял шляпу и отшвырнул ее в сторону. – Вот дьявол! Она пять лет назад пропала, агент Фокс Молдер. Сбежала… Черт! Мы думали, что она сбежала. Ан вот оно как получается.

– Вы уверены, что это именно она? – Скалли обошла шерифа и остановилась над телом.

– Она самая, – вздохнул Бессель. – Она любила в этой кофточке ходить. Видите, орел вышит? Его Люсия, дочь Вильсонов вышила, когда ей всего двенадцать лет было. Хорошо так вышила, красиво. Глория всем хвасталась. Потом просто каждый раз одевала при случае. И даже когда сбежала, с собой взяла. Тьфу, черт, не сбежала…

– Я бы хотела услышать от вас, шериф, к какому результату привело расследование случая исчезновения Глории Вильсон? – сухо поинтересовалась Скалли.

– Какое расследование? – удивился Бессель. – Расследования не было.

– Почему? – присоединился к вопросу Фокс Молдер. – У вас в городе исчезла женщина, человек, гражданка Соединенных Штатов. Почему вы не удосужились поинтересоваться ее судьбой?

– Все знали, что она сбежала из дома, – угрюмо ответил шериф. – Уехала в большой мир, в крупные города.

– Вы это называете «большим миром»? – кивнула на уже разрытую яму Скалли. – Или в Мэннинге всегда было принято укрывать убийц?

– Вы мне на мистера Андерсена не намекайте! – мгновенно вскинулся Бессель. – Он в войну моему отцу жизнь спас! Прямо из середины японской эскадры на борт своего катера вытащил! Не посмотрел, что по нему в любой момент главным калибром шарахнуть могут! Так что вы мистера Андерсена не трогайте, он человек честный, заслуженный и уважаемый! А что до Глории – так Вильсон сам заявления о пропаже подавать не стал. Весь город знал, что у него с женой ссоры случаются, и что она уехать грозится. Красивая была женщина, вот и хотела блеснуть где-нибудь в Лас-Вегасе. Господи, как же я ему теперь расскажу?..

– Я боюсь, что рассказывать о погибших придется не только мистеру Вильсону, – холодно сообщила Скалли. – Встаньте, дайте осмотреть тело. Молдер, записывай: «Тело находится в небольшом углублении, вытянуто во весь рост, руки заведены за спину…»

Составив протокол, Скалли помогла мужчинам переложить тело в мешок, потом тщательно обшарила руками землю в яме.

– Утерянных предметов и украшений нет.

Подъехала полицейская машина, из нее вышел Малон с небольшим бумажным пакетом.

– Вы еще не закончили, шериф?

Дуал Бессель промолчал, стоя с лопатой на краю расщелины и обозревая поляну.

– Как бы до утра здесь не застрять, – ответил вместо него Молдер. – А почему ты один?

– Должен же хоть кто-то оставаться в городе? На всякий случай.

– А про такое изобретение, как рация, вы никогда не слышали? – ехидно поинтересовалась Скалли. – Если что-то случится, ваша дежурная вас вызовет.

– Еще один! – все трое замолчали, услышав возглас шерифа, а потом перебрались на поляну.

На этот раз жертва была заметно ниже ростом и одета в одну лишь сорочку, к тому же разорванную на груди. Хотя ткань и успела пропитаться землей, превратившись в светло-серую, но кружева все равно смотрелись странно на грязных ребрах и груде торфа, в которую превратились внутренности девушки. Длинные волосы сплелись с тонкими корешками и, казалось, стали частью травы.