Даймон

жий плакат, «Отечество и Порядок» народ на митинг кличет, обещает всю правду сказать. Выздоровел Геббельс, спешит на людях показаться! Что ещё? Да ничего. Народ налево, народ направо, танки гусеницами не грохочут, «чёрные вороны» по площади не кружат.

Возле университета телефон опять про Суоми-красавицу спел. Извинялся Хорст Die Fahne Hoch за беспокойство, но узнать хотел. Не о перевороте, понятно — о Профессоре.

…Женя звонила — не дозвонилась, и Женина мама звонила, соседи тоже звонили — в дверь. Уезжать никуда не собирался, никого ни о чем не предупредил.

Что за притча?

В перерыве не выдержал товарищ Север, в знакомое интернет-кафе забежал, новости просмотрел. И там ничего — кроме статьи ехидного журналюги про «Второй Чернобыль». Валерьянку пить надо, господа и граждане! А в остальном все хорошо, словно у прекрасной маркизы. Переговоры о коалиции, ассамблея во Львове определяет границы Автономной Галичины, в Сети страшная Эскадра СМЕРП снесла порносайтов, в Донецке Федя Березин парад десантников устроил. Тоже мне, новости!

А чего ждать? «Никто не заставляет называть правильную дату». И не назвали. Усмехнулся тигр в густые усы-вибрисы. Волки, волки!..

После занятий товарищ Север решил подчинённых обзвонить — ради порядка, чтобы о службе помнили. И это не вышло. Мобильник сам, без спросу голос подал.

Джемина!

Уже здесь, уже в городе. Примчал её из Тростянца верный парень из группы Игоря-Хорста. Довёз, устроил у себя дома, купил молока Джемине-младшей.

…Не то, чтобы товарищ Север слишком опасался хачей. Пусть даже всерьёз грозят, не найти им подпольщицу в двухмиллионном городе. Особенно если она никому звонить не станет — и на улицу лишний раз не покажется.

Эх, Варя, Варя!

Нарушила Джемина-баскетболистка дисциплину, позвонила. Не маме — товарищу Северу. Надо же о прибытие доложить!

Доложила. Потом… До самой ночи «потом» затянулось. А когда пришло время кофе заваривать и радио включать, наступила полная ясность. И с переворот дурацким, и с тем, что завтра вновь встретиться надо. Лучше всего — прямо с утра.

Вот только Профессор… Куда его унесло?

Алёша позвонил Хорсту, потом Жене-Еве, с выздоровлением поздравил…
* * *

— …Думаю, Алёша, эти дела — с подпольем, с нашими группами, с убийствами — все это часть какой-то грязной игры. Может, действительно переворота. Но не такого, как в Сантьяго, с танками. Выборы, кто-то рвался к власти и сейчас рвётся, недаром коалицию никак сложить не могут. Мы — рычаг давления, дополнительный аргумент в споре…

— Ну, их всех. Джемина! Самому, знаешь, стыдно. «Назначаетесь руководителем подполья…» «Зарница» в дурдоме! Это ерунда, а вот куда Профессор пропал? Женя говорит: в квартире пусто, компьютер разбит вдребезги, документы исчезли. Кино какое-то! Завтра хотят в милицию заявить.

— Погоди, погоди, соображу… Тот самый Профессор, да? Слушай, может, мы сами его поищем? Попытаемся хотя бы…

Дорожка 15 — «Mama»

Музыка Sonny Bono и Jacques Monty.

Исполняет оркестр Поля