Психадж (СИ)

…На другой день Вениамин заехал в редакцию, получил гонорар и немного поболтал с Левановским.

— С трудом узнаю! Ты ли это? — театральным жестом встретил гостя главред — дородный бородач с лицом, похожим на клеклый блин.

— Да я, я, — махнул рукой Лебедянский. — Все говорят одно и то же. Устал это слышать. Вот и тебе, вижу, завидно. А завидовать, если честно, нечему.

— Согласен, у каждого свои проблемы. Фотографию в паспорте еще не поменял? — ехидно усмехнулся Левановский. — Ну да ладно, давай к делу. Ты мне нужен, и срочно. Твои статьи в духе Реймонда Моуди пошли на «ура», и редакция заинтересована в дальнейшей разработке темы «Жизнь после смерти». Как настроение?

— По-разному. Иной раз хочется все бросить, а бывает наоборот — писал бы и писал ночь напролет. Сейчас задумал нечто автобиографическое.

— Мемуары? — недоуменно приподнял брови Левановский.

— Не совсем. «Опыт загробной жизни», или, если короче, «Психадж».

— Паломничество душ?! Неплохо. Слово емкое, можно сказать, свежее. А ты в самом деле пережил клиническую смерть? Ты был ТАМ?

— Был. И ты знаешь, воспоминания до сих пор очень свежи, контрастны — настолько крепко врезались в память. Просто просятся на бумагу.

— Значит, новая книга?! А ты пока напиши какие-нибудь наброски, этакие путевые заметки с того света, а я их опубликую под грифом «готовится к печати».

— А не боишься?

— Чего? У моего журнала репутация скандальная, не привыкать. Пиши, а я посмотрю, насколько это интересно и наукообразно…

…От Левановского Вениамин ни с того, ни с сего поехал в таксопарк — туда, где раньше работал Сергей. Почему-то захотелось взглянуть чужими глазами на то, что прежде считал родным. Вениамин обошел здание таксопарка по периметру, но войти внутрь так и не решился. Проходили мимо бывшие сослуживцы, туда-сюда мелькали знакомые машины, и такая тоска сдавила вдруг сердце, что — хоть умри — легче не станет. Вспомнилась старенькая бежевая «Волга». Где-то она сейчас: пошла в переплавку, или еще ржавеет на какой-нибудь свалке?

«Впрочем, какая разница, — подумал Сергей. — Ты частично вернул себе прежнюю внешность, но прежнею жизнью в полном объеме тебе не жить уже никогда!»

Все-таки, с горя люди и плачут, и пьют чаще, чем от радости. Ни Вениамин, ни Сергей из этого правила исключением не были. А потому, вопреки здравому смыслу, Лебедянский купил в магазине бутылку водки, сырок и… утолил свои печали «в скверу, где детские грибочки».

За Сергеем был грешок: раз в месяц обязательно приходил домой на бровях, ну а с Вениамином такое случилось впервые. Лера открыла отцу дверь и остолбенела: таким она его еще не видела. Лебедянский приветствовал дочь нечленораздельной цитатой из Крылова:

На большее его не хватило. О дальнейших событиях этого дня у Вениамина сохранились лишь отрывочные воспоминания.

Глава 11. Возвращение

Со дня смерти Сергея прошло полгода. Намел сугробы декабрь, белым снегом скрыло от любопытных глаз вдовью боль и тоску. Людмила жила как во сне, одними надеждами на то, что сон этот однажды сбудется. Порой она грустно улыбалась, сравнивая себя с бедной Ассоль. Только каких парусов ждать ей, вдове?!

Время неслось стремительно. Работа — дом, дом — работа, да еще к дочери надо успеть, что-то купить: Наташка на восьмом месяце.

«Скоро стану бабкой, — качала головой Людмила. — Ну и ладушки. Будет о ком заботиться, кому сопли вытирать. А «баба Люда» звучит вроде неплохо.

Последние две недели Людмила проболела, а когда появилась на работе, девчонки наперебой стали рассказывать ей, что на днях ее спрашивал какой-то мужчина. Интеллигентный, солидный, интересный. Заходил, якобы, несколько раз. Сначала присматривался, — делал вид, что пришел за покупкой, — а однажды, видно не выдержав, спросил прямо: «Где Людмила Ивановна?» Ему сказали, болеет. Он огорчился, — это было заметно, — спросил: «Что с ней конкретно?» Девчонки ответили, что, наверное, простыла, и спросили, что передать. Мужчина сразу замотал головой, попятился даже, сказал только: «Я еще зайду». И с тех пор больше не появлялся.

На лице Люды отразилось недоумение. Она была удивлена, взволнована и терялась в догадках, кто же мог ей интересоваться. Подруги снисходительно улыбались. Ладно, мол, все понимаем. Мужчина видный, положительный, такого грех будет упустить. И не бойся, никто тебя за это не осудит.

— Вот еще выдумали! — фыркнула Люда, обидевшись на подруг. — Нет у меня никого. И не надо.

А таинственный незнакомец вскоре появился снова. Зоя — молоденькая продавщица кожгалантереи — подошла к своей начальнице и одними глазами указала на вошедшего.

— Людмила Ивановна, вон он, смотрите. Ну, тот, про которого мы вам говорили, который вас спрашивал. В черной кожаной куртке, в шапке норковой…

Люда увидела. Сразу бросилось в глаза внешнее сходство с ее Сергеем. Мужчина посмотрел на нее, и Люде показалось, что его глаза светятся нежностью и тоской. Несколько секунд мужчина ласкал ее взглядом, затем отвел глаза и прошел в парфюмерный отдел, откуда можно было смотреть на Люду сквозь витрину и в то же время делать вид, что выбираешь духи, или крем.

Люда разволновалась, не зная, что делать, ожидая чего-то рокового, непредсказуемого. А Зоя продолжала шептать на ухо:

— Красивый мужчина. Видно, что порядочный. Так вы с ним знакомы, или нет?

— Зоя, успокойся, я в первый раз его вижу, — больше для того, чтобы успокоиться самой, сказала Люда. — Может, товарищ мужа?

— Людмила Ивановна, смотрите, он к нам идет…

Мужчина решительно подошел к прилавку и поздоровался с Людмилой.

— Будьте добры, дайте мне обложку для паспорта, — просто сказал он.

Люда ждала чего-то необычного и поэтому не обратила внимания на фразу, которую Сергей-Вениамин заготовил в качестве пароля. Люда на секунду взглянула на покупателя и кивнула Зое:

— Обслужи человека.

Мужчина заволновался.

— Извините, Людмила Ивановна, если вам не трудно, я бы хотел, чтобы вы сами…

Люда кашлянула и смерила покупателя взглядом. «Каков наглец! Надо бы поставить его на место, но… С другой стороны, откуда он знает, как меня зовут? Бог с ним, обслужу, не переломлюсь…»

Она подала ему обложку.

— Что еще?

— Вы знаете, — мужчина потупился. — Много лет назад на этом самом месте один человек — так же, как я сейчас — покупал у вас подобную обложку. Вы помните его?

Люда побледнела, кровь застучала в висках.

— Вы его знали? — вопросом на вопрос ответила она.

— Знал, и довольно неплохо… Извините, я не представился. Вениамин. Я хотел бы с вами поговорить о Сергее, но не здесь, не сейчас… До которого часа вы сегодня работаете? Я мог бы подойти к закрытию магазина, если вы не против, конечно.

— Да, пожалуйста, подходите к семи.

— Хорошо, приду… А обложку возьмите, это только предлог, — он улыбнулся и вдруг учтиво поклонился. Точно так, как это делал Сергей. Затем, не оглядываясь, пошел к выходу.

Люда проводила его долгим внимательным взглядом. У Вениамина была такая же пружинящая походка, как у Сергея.

«Действительно интересный мужчина, — подумалось Людмиле. — Интересно, что он хочет сообщить мне о Сергее? — мысли Людмилы невольно возвратились к давнему сну, который она до сих пор считала вещим. — Сколько можно ждать его исполнения?! Сколько можно верить в возвращение Сергея? С того света не возвращаются… Люди часто видят и слышат во сне именно то, что им больше всего хотелось бы видеть и слышать. Вот и я сама себя запрограммировала и маюсь, ожидая невесть чего. Это все вздор! Мне уже сорок пять. Я одинока, я продолжаю любить погибшего мужа, но ведь так можно остаться одинокой на всю оставшуюся жизнь! Лет через пять я уже никому не буду интересна. Пока на меня еще обращают внимание, не рановато ли записываться в бабки?! Может, жизнь дает мне последний шанс в лице этого приятного человека?»