Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! ("Честь"+"Вера")

Генерал вошел в нее, включил инфор и быстро узнал через справочную номер посольства ордена. Набрал и на экране перед ним появилась миловидная, белокурая девушка в обычной для аарн черно-серебристой форме.

— Я — генерал Фаниль Бенио Меранек, — мрачно сказал старик.

— Посольство ордена Аарн, — улыбнулась девушка. — Здравствуйте, господин генерал! Чем могу быть полезна?

— Я звоню вам из бара «Старая Казарма» на улице Пасаль, 17. Только что в баре появился смертельно раненый дварх-майор Фаннасанх. И он… Умер он. Перед смертью просил позвонить вам, чтобы вы забрали детей.

— Что?! — вскочила на ноги аарн.

Она повернулась в другую сторону, и перед ней мгновенно зажегся голоэкран, на котором генерал увидел какого-то серьезного, полностью лысого мужчину лет тридцати на вид. Аарн почему-то молчали, только внимательно смотрели друг на друга. Потом голоэкран погас, и девушка снова повернулась к старику.

— Мы благодарим вас за помощь, господин генерал, — сказала она. — Наши люди сейчас прибудут.

— Это не все. Дварх-майор сказал мне код. Бета тридцать, икс семьдесят два, альфа четыре. И просил передать — никаких акций возмездия.

— Еще раз благодарю, — кивнула девушка. — Код на этот час верен.

— Воля умирающего свята, — проворчал старик. — Как я мог не позвонить?

— Послезавтра с Барликом все будет в порядке, — широко улыбнулась она. — Ведь двух часов с момента смерти еще не прошло?

— Нет, буквально несколько минут, — ответил удивленный генерал.

— А раз так, то Целители его вытащат, не впервые. Прошлый раз его вообще на куски разорвало и ничего, выжил.

— Рад, коли так, — облегченно вздохнул старик. — Он мне, если честно, очень нравится. Золотой человек. И…

— Что? — вопросительно приподняла брови девушка.

— Как-то раз он мне говорил, что если я захочу стать аарн, то мне достаточно позвонить вам и сказать Призыв. Раз в таких, как он, здесь стреляют, то я с вами. Арн ил Аарн.

Улыбка девушки вдруг стала какой-то сияющей, что ли, она посмотрела на генерала с любовью и радостью. Старик не обратил внимания, что вокруг него сгустилась белесая дымка. Только вздрогнул, когда в тесной кабинке прозвучала трель Избрания.

— Здравствуй, брат мой! — рассмеялась девушка. — Я счастлива, что ты с нами. Тебе у нас понравится и ты больше никогда не будешь одинок.

— А что мне теперь делать? — растерянно спросил Меранек.

— Уйдешь на крейсер вместе с Целителями и детьми, — ответила она. — Думаю, что завтра же Целители уложат тебя в ти-анх. Встанешь через неделю молодым.

— Надо же, — усмехнулся генерал. — Трудно поверить. Так Барлика действительно спасут?

— Конечно, — кивнула девушка. — О, наши прибыли в бар.

— Тогда прощаюсь, — кивнул Меранек и отключил инфор.

Выйдя, он увидел, что зальчик бара забит аарн. Вход охраняли двое легионеров. Еще двое укладывали тело Барлика на висящие в воздухе носилки. Какая-то молодая женщина утешала плачущих мальчишек, что-то говоря им. Видимо объясняла, что ничего страшного не случилось. И действительно дети на глазах успокоились и повеселели.

— Извините меня, — подошел генерал к какому-то легионеру без шлема.

— Да? — повернулся к нему тот.

— Я только что сказал Призыв. Девушка из вашего посольства говорила, что я должен уйти на крейсер с вами.

Легионер прислушался к чему-то неслышному, потом не менее лучезарно, чем давешняя девушка, улыбнулся.

— Рад за тебя, брат мой, — сказал он. — Конечно, с нами. Я покажу тебе что к чему и помогу устроиться. Мое имя — Кеблаха.

— Фаниль Бенио Меранек, — поклонился генерал.

— Тот самый? — расширились глаза легионера. — Т'Сад будет страшно рад, он давно хотел с тобой познакомиться.

— Т'Сад Говах? Дварх-адмирал?

— Да.

Носилки с Барликом медленно вплыли в воронку гиперперехода и исчезли. Вслед за ними та же молодая женщина увела мальчишек. Аарн по одному заходили в воронку, оставляя бар позади. Наконец настала очередь генерала, он помянул про себя Благих и все хвосты Проклятого, после чего ступил в черный провал, ведущий его в новую жизнь. Вскоре в баре не осталось ни одного человека ордена и гиперпереход схлопнулся.

Во всей этой суматохе никто не обратил внимания на плачущую в уголке Вельму. И никто не удосужился сказать ей, что послезавтра Барлик, как ни в чем не бывало, вернется на работу. Девушка прощалась с любимым, умершим у нее на руках. Эдди вздыхал, то и дело пододвигая ей стакан с водой. Старый бармен даже заставил Вельму выпить немного виски, но это не помогло. Она плакала еще долго, прежде чем смогла хоть немного успокоиться. В руках она сжимала подаренную Барликом коробочку в золотой фольге. Наконец девушка заставила себя встать, поблагодарила Эдди и приказала биокомпу открыть проход домой. Ступив в него, оказалась в салоне маминой квартиры.

— Что с тобой? — подняла голову от ученических тетрадей госпожа Кестен. — Ты пьяна? Благие! Вельма, да ты же вся в крови!

— Это его кровь… — глухо ответила девушка, не вытирая стекающих по щекам слез. — Его убили, мама! Слышишь? Его убили!

Она рухнула на ближайший стул и снова зарыдала.

— Кого убили? — ошеломленно спросила старая учительница.

— Барлика… — выдавила сквозь слезы Вельма.

— Благие! — ахнула госпожа Кестен. — Бедная ты моя девочка…

Она подошла к дочери и обняла ее. Та уткнулась матери в плечо и продолжила плакать.

— Он на моих руках умер, мама… Там столько крови было…

Госпожа Кестен молча погладила Вельму по голове. Не дай Благие увидеть, как любимый человек умирает у тебя на глазах, а ты ничем не можешь помочь… И за что ее дочери такое выпало? Кто его знает… Директора детдома ей тоже было очень жаль, редкостной доброты человек. Убили. Кто, интересно? И за что? Вряд ли она когда-нибудь это узнает. Но с истерикой Вельмы нужно что-то делать. Потому госпожа Кестен нашла в аптечке сильное снотворное и заставила дочь выпить с десяток капель. Затем уложила и долго сидела рядом со всхлипывающей даже во сне девушкой, держа ее руку в своей.