Химеры просыпаются ночью

— Да как… Город вроде бы самый обычный, только детекторы зашкаливают, так ясен пень, город сам весь аномалия. Но Воронки с Каруселями и там есть. Только их детекторами не поймать. Собаки с крысами по улицам шныряют.

— А вот интересно, всегда хотел спросить про газеты. Там обрывки газет или книги, например, встречаются?

Клещ недоверчиво замер, будто ожидая подвоха от вопроса. Потом сказал:

— Не обращал как-то внимания, я там от «Свободы» шухерился, насилу ушел.

— Чего ж ты шухерился, «Свобода» простых сталкеров не трогает…

— А кто ж их знает, может, перепутали с кем-то, а мне разбираться некогда было. Сначала пулю в лоб влепят, а потом разбираться будут.

— Просто интересно вот… — Митин будто призадумался, — если Лиманск это город-артефакт, то какие же новости должны быть в уцелевших там газетах? Неужели Зона сумеет воссоздать и это?

— Зона еще и не такое может, — пожал плечами Тополь.

— Кстати сказать, я и тут газет не видел.

— У тебя было время газеты читать?

— Да я и внимания не обратил. Но на Лиманск своими глазами посмотрел бы.

— Нечего черту в самую пасть влезать, — сказал Тополь, — вот теперь можешь смотреть, сколько влезет.

— И это не исключено. Лужа эта… Не вписывается в общие порядки Зоны.

— У Зоны есть порядки?

— Конечно есть, как и у всякой материи во Вселенной. Даже если на первый взгляд царит хаос, то это только говорит о том, что мы не вывели правил организации этого хаоса.

— Тебе виднее, на то ты и лаборатория, — не стал спорить Тополь.

— В Лиманске игрушек нет, — снова подал голос Клещ.

— Игрушек? — переспросил Митин.

— Да, в Лиманске их нет. Про газеты я не просек, а вот игрушек точняк нет.

— В этом тоже свой смысл… У города нет прошлого. Или будущего. Или времени там нет совсем. Дети — это всегда будущее. Люди растут, время идет. А если нет детей, нет и времени.

— Завернул, — хмыкнул Тополь, — поди, день-ночь там есть ведь. А времени нет что ли?

— Смена суток — это еще не время. Так же как и ход часов — ведь не время, а только работа часового механизма.

— И это что же, можно там жить и не постареть хоть за сто лет?

— Может быть, и так. А может, и не так. Время — это самая наименее изученная величина. Впрочем, в Лиманске все равно интересно было бы побывать. Только как угадаешь — где он появится в следующий раз.

— Угадать не угадаешь, — согласился Клещ, — а вот опытные проводники знают, как туда попасть.

— А ты сам туда как попал?

— Да случайно. Если б на карту вовремя не посмотрел, так и не прочухал бы. Указателей там нет, а сектор будто сам собой едет по карте. Струхнули мы с пацанами тогда дико.

— И здесь вот тоже нет указателей… — задумчиво пробормотал ученый.

— Вот и в Лиманск ходить не надо, — сказал Тополь, — ходи тут и изучай. Только долго изучать не получится. Выбираться как-то надо — вот что я скажу вам.

Он вдруг резко побледнел и начал озираться по сторонам.

— Что? — Клещ схватился за автомат.

— Не пойму… голоса вдруг будто какие-то. Да так, показалось… — Тополь мотнул головой.

— Не спал всю ночь, вот и кажется, — сказал Митин, — сегодня будешь спать первым.

— Да. Надо выспаться, завтра решим, что и куда, — согласился Тополь.

Над лесом загорелась первая вечерняя звезда.

Пингвин шел ровно, стараясь выдерживать темп. Рядом не отставал Бес. Примерно с час они двигались по однообразной колее, а потом впереди показался обрыв. Здесь рельсы заканчивались, но по ту сторону широкого оврага уже не продолжались. Там вообще не было никакой просеки. Будто строители прокладывали дорогу, прокладывали, а потом дошли до обрыва и бросили строить.

Бес внимательно всмотрелся в дно оврага. Метров десять в глубину, с довольно крутыми скосами, овраг не производил впечатления легко преодолимого препятствия.

— Ну что, сигаем или вдоль пойдем? — спросил Паша.

— Да что там, гуляй, фраер!

И Бес первым ринулся в овраг. За ним устремился Пингвин, едва удерживаясь на крутых стенах обрыва. В какой-то момент показалось, что внизу слышно кабанье хрюканье. Паша вскинул автомат, попытался задержать движение, но не устоял и кубарем покатился вниз, ломая кусты и сухие ветки. Когда снова поднялся, отирая изодранное в кровь лицо, успел заметить только носок тяжелого ботинка, летящего прямо в глаз. Потом в голове загудело, он почувствовал, как ударом его отбросило в сторону. Попробовал подняться, но новый удар, еще сильнее первого, под дых, заставил согнуться пополам и лишил возможности дышать.

— Крысеныш, — зашипел голос Беса прямо под ухом, в горло уперлось холодное лезвие.

Пингвин приоткрыл залитые кровью глаза и понял, в чем дело: когда падал, из-под свитера посыпались деньги.

— Я ж общак спасал, сволочь, — процедил Паша, ища глазами автомат.

— Хрена ты лысого спасал, а не общак.

— Да говорю ж тебе…

Пингвин нащупал камень и коротко, без замаха опустил его на голову Беса. Тот охнул и ослабил хватку. Паша ударил еще раз и еще. Но Бес ускользнул, и камень только чиркнул ему по виску.

— Я тебя уработаю, крысеныш, — прошипел Бес и бросился на Пингвина с ножом.

Оба сцепились в страшной схватке, когда драка идет на смерть. Не просто побить врага, а разорвать голыми руками, выломать кости из суставов, раздавить глаза и прокусить шею.

А потом появились псы.

С лаем мутанты спускались по обрыву. Дерущиеся заметили новую угрозу и расцепились. Пингвин наконец заметил неподалеку свой автомат и бросился на подъем. Продирая пальцы до костей, хватался за какие-то кусты, корни, коряги. Камни сыпались из-под ног, не давая точки опоры, но он отчаянно рвался — вверх, вверх. Там можно было впрыгнуть на дерево и отстрелять разъяренную свору. А мутанты с бешеным лаем и рычаньем не отставали. Резкая боль пронзила икру, он изо всех сил шарахнул прикладом прямо в оскаленную пасть, рванулся снова вперед. Рывок, еще рывок. Вот он уже ухватился за толстые корни деревьев на откосе, бросил все свое измотанное тело вперед — и оказался на твердой земле.

Стая была совсем близко. Пингвин дал очередь — и две собаки покатились вниз. Он побежал, не разбирая дороги, буквально пятками ощущая погоню. Если сейчас догонят, то повалят, вцепятся в шею, прокусят голову, живот…

И внезапно лес кончился. Он выбежал в поле, заросшее высокой травой. Трава опутывала ноги, сковывая движения. Но впереди показались дома — деревня. Оставалось только добежать до нее. Пингвин оглянулся еще раз, выстрелил, но промахнулся. Краем глаза заметил Беса, бегущего совсем рядом. Мелькнула мысль — в него! Но в этот момент откуда-то со стороны деревни начали стрелять. Он собрал остатки сил и заработал ногами быстрее. Рядом не отставал Бес.

— А вот тебе! — без голоса прокричал Паша и сделал подножку.

Бес взмахнул руками и полетел куда-то вниз, в землю. Пингвин пробежал еще несколько метров, потом увидел незнакомого сталкера, ведущего огонь с колена. Мутанты, кажется, отстали.

Появился второй, в запачканном комбинезоне ученого. Теперь нужно было изо всех сил сыграть убитого горем напарника. Не привыкать. На киче и не такие спектакли устраивал. Главное, что теперь спасся, а уж комедию поломать можно. Сыграть испуганного новичка, который и сам теперь раскаялся в своей шугливости, но ничего поделать уже нельзя… В общем, не переиграть бы. Вот этот, что стрелял, видимо, не лыком шит. Яйцеголовый — он и есть яйцеголовый, с такими корешиться западло, они Зоны не нюхали. Высокого же треба поостеречься.

— Мы шли… а тут собаки… — Паша постарался придать голосу как можно больше растерянности. Голос и правда дрожал, дыхание захлебывалось.

— Так какого же ты не помог?! — высокий зло показывал на окровавленный труп Беса.

— Я… я… — Пингвин растерянно потряс челюстью и старательно постучал зубами. Хотя от пережитого и правда руки тряслись. До него стало понемногу доходить, что, в общем, выжил он исключительно благодаря фарту. Вряд ли до деревни добежать удалось.