День Астарты

— Лучше отдать просто так, чем отдать, получив по яйцам, — отрезал Байонг.

— От кого? — удивился кавторанг, — Что могут красные кхмеры против нашей эскадры?

Командир авианосца громко фыркнул.

— При чем тут красные кхмеры? Они вообще пешки, как и наши сраные борцы за веру. Дело не в них, а в том, у кого первого сдадут нервы. И у наших очкастых умников в Джакарте нервы оказались хлипкие. Поэтому мы получили дурацкий приказ, поэтому эскадрой командует Менанг, и поэтому мы сейчас окажемся в глубокой заднице.

— Ахмет-тван, я, конечно, не одобряю методы «Тахрира», но парламентская фракция «Справедливость», которая их поддерживает… Я не знаю точно, как это говорится на политическом языке, но, в общем, они по-своему болеют за нацию…

— Это нация болеет ими, — оборвал каперанг, — Они холера. Это из-за них мы просрали восточный Тимор, просрали Ириан, просрали Роти, а сейчас просрем что-нибудь еще. Запомни, Садай: времена, когда войну выигрывал тот, кто собрал самую большую толпу мудаков, кричащих «Кто-то-там акбар!», давно прошли. Кого-то там, наверху, задолбали эти крики. Он и так знает, что он великий, а эти болваны, которые кричат под руку, его нервируют. Общаться с богом — если, конечно, ты в него веришь, следует в семейном кругу, а не на площади, не в парламенте, и тем более, не на войне.

— А мне казалось… — начал кавторанг Илимгау, но договорить не успел.

На поверхности моря вдруг возник (или выскочил, или надулся) красно-белый шар диаметром в рост человека, и из мощного динамика заскрипел механический голос.

«Внимание! Вы приблизились к границе акватории Восточно-Тиморского Союза, закрытой из-за боевых действий. Предлагаем вам немедленно изменить курс. Мы не хотим применять силу, и надеемся, что вы добровольно последуете нашему совету».

Робот сделал паузу и начал повторять текст еще раз, но с эсминца раздалась очередь автоматической пушки, и шар лопнул, разбросав по волнам лоскутки оболочки.

— Теперь Менанг-тван довыебывался, — прокомментировал Ахмет, и поднес к глазам бинокль, осматривая акваторию против часовой стрелки — с юга к востоку.

— Подумаешь, расстреляли буй с голосовым роботом, — возразил Садай.

— Возьми бинокль, и посмотри вон туда, — ответил каперанг, махнув рукой на восток.

Впрочем, кое-что было видно уже и без бинокля. По всей двадцатимильной ширине пролива между Алором и Тимором, с поверхности моря поднималось что-то вроде множества капель сюрреалистического косого дождя, который решил вдруг идти не сверху вниз, как полагается по закону гравитации, а наоборот снизу вверх. В бинокль можно было рассмотреть, что на самом деле, он состоит не из капель, а из достаточно крупных твердых предметов с четкой геометрической формой. Они взлетали с моря широкими шеренгами, с просветами и интервалами метров двести.

— Что это за дьявольщина? — тихо спросил кавторанг.

— Дроны, — спокойно ответил Байонг, — Те, которых большинство, они в форме «H», это бомберы. Те, что в форме «V» — штурмовики, они подавят ПВО. А похожие на ромбы — истребители. Они на случай, если наш великий флотоводец сдуру прикажет поднять в воздух вертолеты. Хотя, наверное, он уже сидит в гальюне со спущенными штанами.

Пока капитан «Бекана» произносил этот монолог, волны дронов уже закрыли почти половину неба. Легкие машины шли на малой высоте. Снизу их силуэты выглядели сеткой с регулярными ячейками. Передний этой сетки был почти над эскадрой, а на востоке, дроны продолжали взлетать с поверхности моря.

— Н-н-надо вызвать истребительную авиацию с Флореса, — выдавил из себя Садай.

Ахмат Байонг отрицательно покачал головой.

— Что тут может сделать десяток — другой обычных истребителей? Разве что, красиво погибнуть за… Ну, за какую-нибудь красивую херню… Посчитай приблизительно, сколько этих дронов. Простая арифметическая задача. Длина и ширина, интервалы и просветы. Кстати, это полезное упражнение на выдержку.

Кавторанг отчаянным усилием воли подавил ужас, поднимавшийся из самых глубин подсознания от вида такого чудовищного числа боевых машин и от их равномерного слаженного жужжания, сливавшегося в звонкий гул, идущий, казалось, со всех сторон одновременно. Двадцать миль — ширина… А длина? Тридцать? Больше? Пусть будет тридцать. Интервалы и просветы около кабельтова. Это получается… Получается…

— Шестьдесят тысяч? — прошептал он.

— Около того, — согласился Ахмат, — А сейчас еще одно упражнение: попробовать не обосраться. Я на 99 процентов уверен: эти дроны, пока, просто акт устрашения.

Пять (всего пять!) дронов-бомберов качнули крыльями и упали в пике. От их сине-зеленых брюшек отделились овальные предметы и по длинным красивым параболам полетели вниз, издавая оглушительный вой. Несколько секунд, и в четверти мили по курсу эскадры взметнулись пять титанических гейзеров, а по ушам будто пришелся механический удар. Это был фронт взрывной волны — его прикосновение ненадолго погружает человека в полную глухоту. Буруны, разбежавшиеся от точек взрывов, не особенно сильно, но ощутимо качнули корабли с носа на корму и обратно.

Дроны, тем временем, начали выполнять впечатляющий маневр. Их сетка, как бы, разделилась, и теперь закручивалась над эскадрой в две огромные, воронки, миль по десять радиусом. Казалось, небо сошло с ума и вращается в двух противоположных направлениях одновременно. При взгляде на это, начинала кружиться голова…

Послышался требовательный писк телефона-рации. Ахмет спокойно взял трубку.

— Капитан первого ранга Байонг слушает! Да, господин контр-адмирал… Слушаюсь, господин контр адмирал… Так точно, задача ясна. Разрешите выполнять?..

— Он приказывает идти в атаку? — с плохо скрываемым ужасом спросил Садай.

— Что ты, парень? Конечно, нет! Он драпает, а нам приказывает занять позицию и обеспечивать национальные интересы Индонезии.

— Нам одним?

— Ну, почему одним? У нас экипаж, и неплохой, как ты мог заметить… — Байонг снял трубку внутреннего телефона и приказал, — Машина стоп, рули направо три румба.

— Что я должен делать? — спросил кавторанг.

— Спокойно приходить в себя. Ты хорошо держался, парень, но пока с тебя хватит. Я приказываю тебе выпить кофе и найти в Интернете три самых дурацких анекдота.

— Э… Это серьезно?

— Более чем. Приходить в себя — это часть нашей работы. Жду через час с рапортом.

— Э… о чем.

— Об анекдотах, не о кофе же! — и Байонг ободряюще хлопнул помощника по плечу.

Флагман эскадры — эсминец «Керадж», вместе с ракетными катерами «Гажах» и «Синган», развернулся и лег на обратный курс к Флоресу. Вертолетный авианосец «Бекан» оставался в зоне конфликта один на один с вероятным противником.

70

При расставании, лейтенант Майо Теллем затискал обоих Батчеров чуть ли не до перелома ребер, взял с них сто одно обещание, что, оказавшись по любому поводу на Самоа, они заглянут в гости (независимо от того, будет дома сам Майо, или нет).

— Моя семья, — сказал он, — это такие классные парни и девчонки… Короче, это долго объяснять. Лучше увидеть. Мы вам такое устроим, чего в даже в кино не бывает. Вы, главное, прилетайте. Все мои уже сегодня будут в курсе! Отвечаю!

Еще раз обнявшись с Пумой и Роном, преторианец спринтерским рывком пересек площадь, мгновенно поймал какого-то мото-рикшу, и укатил в сторону центра.

— Уф! — сказала Пума, — Все люди произошли от обезьян, а этот от белых медведей. Помнишь, Тигра, какого медведя мы видели на Баффиновой Земле?

— Еще бы! Я так перепугался, что чуть его не пристрелил, а ты закричала: «Тигра, не трогай его, он хороший». И чем он тебе так понравился?

— Ну, он такой большой и пушистый. Майо, конечно, поменьше, но тоже хороший.