Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! ("Честь"+"Вера")

Показав, что происходит без вмешательства Целителя Душ, Тра-Лгаа начала объяснять способы помочь тому, чья страсть не может быть удовлетворена. Если он, конечно, не становился творящим новое. Таким помощь уже не требовалась, такие и сами могли помочь любому. Они переходили на иной, малопонятный обычным смертным уровень.

Даша изо всех сил старалась запомнить сказанное и показанное наставницей, пыталась понять. Но никак не могла уловить, в чем соль. Каким образом найти ту единственную чувствительную точку, при нажатии на которую происходит исцеление? Она вспомнила сперва холодную душу полковника Вермаля, а потом почти мертвую душу Вахата. Если бы тогда она умела делать то, что умеет теперь, ей не пришлось бы так выкладываться. Внимательно наблюдая за действиями арахны, Даша все никак не могла уловить общую логику действий. Ведь ни один случай не похож на другой, действовать по шаблону невозможно. Но смысла в действиях наставницы не находила. Та дотрагивалась то одной нити, то до другой, отчего картина тут же менялась. Как именно она выбирала, куда дотронуться? Девушка напряженно размышляла. Потом плюнула и попробовала обратиться к интуиции. Странно, но сработало. Действуя по наитию, Даша и сама бы дотронулась именно туда, куда дотронулась Тра-Лгаа. Но почему туда?! Ей очень хотелось понять, что происходит.

«Не спеши… — раздался в голове смешок арахны. — Пока только запоминай и анализируй. Ты слишком мало знаешь, чтобы понять полностью. Учись и со временем поймешь».

«Ладно, — уныло согласилась Даша. — Не думала, что я настолько тупая…»

«Девочка! — весело рассмеялась Тра-Лгаа. — Я научилась полному анализу только на десятый год обучения! Ты же не имеешь понятия почти ни о чем! Только этим и объясняется твое непонимание, а, отнюдь, не тупостью».

«Хорошо! — повеселела девушка. — Тогда не страшно. Учебы я не боюсь!»

«Вот и хорошо! Выходи из транса, хватит с тебя на сегодня. Не забудь прислушаться к себе».

Выскользнув из транса, Даша последовала совету наставницы и вдруг ощутила желание, до боли знакомое желание. Эх, а она-то подумала, что уже все, что Посвящение избавило ее от этой «радости». Увы. Стыд теперь, конечно, не имел для нее никакого значения, но все-таки. Придется подыскивать себе пару на ночь, выхода нет.

— Ну, наконец-то! — добродушно-ироничный эмообраз Тра-Лгаа заставил Дашу вскинуться. — Я уже сильно беспокоилась, думала, что ты получила какие-то необратимые повреждения Дара.

— И почему я не из тех счастливых, которые не испытывают постоянного желания? — уныло спросила девушка. — Знала бы ты, как оно мне надоело…

— Сколько же вы, люди, нагромоздили глупостей вокруг самых естественных вещей! — удивленно щелкнула жвалами арахна. — В который раз сталкиваюсь и в который раз изумляюсь. Уже Посвящение прошла, а все равно никак успокоиться не может.

— Да показалось, что желание не вернется… — вздохнула Даша. — Слишком много времени и усилий на это тратить приходится.

— Любой Дар имеет свою цену, девочка, — тихо рассмеялась Тра-Лгаа, пристраиваясь около нее и поглаживая суставчатой лапой по голове.

— Ты тоже постоянно хочешь? — спросила девушка.

— Я иной расы, и у меня несколько иная плата. Хотя желания порой довольно сильны. И я часто вынуждена бросать все, даже самые важные дела, и искать арахна мужского пола.

— Но если это не главное, то какова же твоя плата? — удивилась Даша.

— Я бесплодна… — в эмообразе Тра-Лгаа переливалась боль. — Ты не представляешь, какое это имеет значение для нашей расы. В Паутинниках бесплодных особей поедают живьем.

— Господи! — вскрикнула Даша. — Какой ужас!

— Только с твоей точки зрения, — жвалы арахны мелко защелкали, что служило эквивалентом человеческого смеха. — Хотя мне, конечно, не доставляла никакого удовольствия мысль о том, что меня должны съесть. Меня готовили как главное блюдо для пиршества больших матерей Паутинника. Я сумела сбежать и спряталась в заброшенном паутиннике. Мне помог один из изгоев, Рхуу-Марга. Он ради меня пытку вынес, но не выдал. И когда пришел орден, сказал Призыв. Конечно, я тоже не отказалась. Мне совсем не хотелось быть съеденной заживо. Ох, что поднялось в моем родном Паутиннике…

— А что? — вскинулась Даша, ей было донельзя любопытно.

— Отношение к ушедшим в орден у арахнов примерно такое, как у вас к добровольно ушедшим в ад. Как к живым мертвецам. Раньше я не знала, почему, но многое поняла за годы среди аарн. Самое страшное, что съедают чаще всего тех, кто способен хоть как-то изменить статус кво. Тех, кто хочет нового, не будучи способным жить точно так, как сотни тысяч лет жили предки.

— И у вас власть имущие — точно такая же сволочь, как и у нас, — снова вздохнула девушка.

— Все не так просто… Их поведению есть объяснение. Генетическая память расы. Любой желающий нового угрожает генетической стабильности, в далеком прошлом такие особи едва не вызвали страшную катастрофу и чуть не уничтожили всех арахнов. Но условия изменились, а матери Паутинников этого не понимают, не желают понимать. И если не поймут, то наша раса погибнет. Впрочем, уже нет. Скоро в ордене станет как бы не больше наших, чем во всех Паутинниках Совва-Ог вместе взятых. Спасибо Мастеру.

— Ясно, — вздохнула Даша. — Как все-таки гнусно устроен мир. Внешний мир.

— Именно, что внешний, — эмообраз Тра-Лгаа нес ласковую улыбку. — На Аарн Сарт все иначе.

— Мне здесь так нравится! — рассмеялась девушка. — Чудо, другого слова не подберешь! Эта всеобщая любовь, эта жажда создавать новое, стремление помочь, поддержать, научить. Трудно даже сформулировать.

— И не надо, просто живи и делай то, что можешь.

— Постараюсь.

— Наставница! — вмешалась в их разговор Врайла. — Мы уже не нужны?

— Нет. Завтра продолжим.

— Тогда мы побежали. Даш, ты скоро?

— Нет, — ответили девушка. — Вы меня не ждите, мне в город надо. Сама понимаешь зачем.

— Ладно, тогда мы в бассейн!

Подруги махнули Даше на прощание и исчезли.

— Наставница, — спросила она, нахмурившись. — Неужели нет никакой возможности помочь Мастеру? Мы счастливы, а он от боли корчится.