Эфирный тракт

евый сад, который уже набух почками, но еще не оделся в свой белый неописуемый трогательный наряд.

Стояло тепло. Дни сияли так мирно и счастливо, как будто они были утром тысячелетнего блаженства человечества.

Через день Кирпичников поехал к Матиссену.

Исаак совсем не удивился его приезду.

- Я каждый день наблюдаю гораздо более новые и оригинальные явления, - пояснил Матиссен Кирпичникову, поняв его недоумение равнодушным приемом.

Через час Матиссен немного отмяк.

- Женатый, черт! Привык к сентиментальности. А я, брат, почитаю работу более прочным наследством, чем дети!.. - И Матиссен засмеялся, но так ужасно, что у него пошли морщины по лысому черепу. Видно, что смех его столь же част, как затмение солнца.

- Ну, рассказывай и показывай, чем живешь, что делаешь, кого любишь! - улыбнулся Кирпичников.

- Ага, любопытствуешь! Одобряю и приветствую!.. Но слушай, - я тебе покажу только главную свою работу, потому что считаю ее законченной. Про другие говорить не буду - и не спрашивай!..

- Послушай, Исаак! - сказал Кирпичников, - меня бы интересовала твоя работа над темой техники без машины, помнишь? Или ты уже забыл эту проблему и разочаровался в ней?

Матиссен пожмурился, хотел сострить и удивить приятеля, но, позабыв все эти вещи, тщетно вздохнул, сморщил лицо, привыкшее к неподвижности, и просто ответил:

- Как раз это я тебе и покажу, коллега Кирпичников!

Они прошли плантации, сошли в узкую долину небольшой речки и остановились. Матиссен выпрямился, приподнял лицо к горизонту, как будто обозревая миллионную аудиторию на склоне холма, и заявил Кирпичникову:

- Я скажу тебе кратко, но ты поймешь: ты электрик, и это касается твоей области! Только не перебивай: мы оба спешим - ты к жене (Матиссен повторил свой смех - лысина заволновалась морщинами и челюсти разошлись, в остальном лицо не двигалось), а я - к почве.

Кирпичников промолчал и предложил свой вопрос:

- Матиссен, а где же приборы? Ведь мне хотелось бы не лекцию прослушать, а увидеть твои эксперименты!

- И то и другое, Кирпичников, и то и другое! А все приборы налицо! Если ты их не видишь, значит, ты ничего и не услышишь и не поймешь!

- Я слушаю, Матиссен! - кратко поторопил его Кирпичников.

- Ага, ты слушаешь! Тогда я говорю. - Матиссен поднял камешек, изо всех сил запустил его на другую сторону речки и начал: - Видно даже очам, что всякое тело излучает из себя электромагнитную энергию, если это тело подвергается какой-нибудь судороге или изменению. Верно ведь? И каждому изменению - точно, неповторимо, индивидуально - соответствует излучение целого комплекса электромагнитных волн такой-то длины и таких-то периодов. Словом, излучение, радиация, если хочешь, зависит от степени изменения, перестройки подопытного тела. Дальше. Мысль, будучи процессом, перестраивающим мозг, заставляет мозг излучать в пространство электромагнитные волны.

Но мысль зависит от того, что человек конкретно подумал, - от этого же зависит, как и насколько