ХАРЬКОВ 354-286

- Наверное, удивляетесь, что я вас не расспрашиваю о себе, - неожиданно сказал Ермохин, - думаете, как это так, сидит человек с гостем из будущего, потомком можно сказать, и вот так запросто гоняет с ним чаи, и не спрашивает о том, как этот самый потомок в этом будущем жил.

- Нет, что вы, я так не читаю, - возразил Таругин, беря печенье, - за эти дни, что прошли с момента переноса я уже ничему не удивляюсь.

- Думаете, думаете, - по глазам вижу, - а я ведь и не хочу знать, что там в будущем. Может что хорошее, а может плохое. Только я сам это пережить хочу. Не зная что будет. Кстати, по поводу того, что произошло с Харьковом, вам уже должны были сказать, что я курсе событий. Остальной персонал госпиталя не должен ничего знать, ну да не мне вас учить, военврач, или всё же, полковник? Вот уж не думал, что в будущем вернутся к царским обычаям, хотя, вам там виднее, -Ермохин отхлебнул чая из кружки и замолчал.

- Возможно вы и правы. По крайней мере, Ваша позиция заслуживает уважения, - ответил Таругин, - лично я бы, на вашем месте всё-таки поинтересовался тем. Что меня ждёт.

- А чего тут интересоваться, кому надо, тот сам поинтересуется. Сочтут нужным, сообщат и мне. А без лишнего резону и спрашивать нечего. Однако, давайте поговорим о деле, - сменил тему Ермохин.

- Давайте. Как я и говорил, вам угрожают все вирусные заболевания, появившиеся за 70 с лишним лет. Но Харьковские врачи считают, что эпидемию можно пресечь. Для у меня с собой есть образцы вакцин и антибиотики для лечения болезней вызванных бактериями, - Таругин заметил недоумение на лице Ермохина и поправился, - Лекарства из будущего, которые ещё не открыли. Основной опасностью мы считаем вирус гриппа, поэтому у меня есть как образцы которые необходимо доставить в местные лаборатории, так и набор вакцин для персонала, который будет находиться в зоне карантина. Далее, антибиотики, о которых я упоминал, действовать будут, но эффект от их применения, ожидается сниженным, в связи с тем, что за столько лет их применения в нашей реальности, бактерии уже выработали к ним иммунитет. Хотя с другой стороны, в других регионах, где бактерий, перенесшихся вместе с нами нет, воздействие будет просто фантастических. Так что, как сказал одни политик в моём мире - маемо те, що маемо. Работать будем с тем., что есть. Как видите, мне уже выдали форму военврача, даже звание дали соответствующее моему, - усмехнулся Олег. Так что я готов к работе.

- Хорошо. Допьёте чай, и пойдём в изолятор, там у нас уже есть заболевшие из числа тех, кто контактировал с приехавшими в воскресенье в город людьми.

Когда доужинали, Ермохин выдал Таругину халат и марлевую повязку, направились в изолятор. Он оказался совсем рядом - на этом же этаже, только в другом крыле здания.

Там находилось 15 человек с характерными симптомами гриппа, эпидемия которого прокатывалась по городам бывшего Советского Союза каждую зиму и косила ряды школьников и студентов.

Таругин, осмотрев пациентов, порекомендовал принимать жаропонижающие средства, которые были привезены из Харькова, делать ингаляции и не забывать про традиционные народные средства в виде малинового варенья и чая с мёдом. Самое лавное было в этой ситуации не допустить осложнений. Для тех же, кто только что заболел, или контактировал с заболевшими, Олег прописал капли в нос интерферон, запас которых он привёз с собой. Благо из делали в Харькове на фармацевтической фабрике, и можно было хоть в этом вопросе не бояться исчезновения лекарств, из-за отсутствия производственных мощностей.

Пилипко беспокоили весьма настораживающие сообщения от милиции. Буквально на второй день после переноса, начались попытки бегства из области. Пока армии и милиции удавалось поймать беглецов, но было совершенно ясно, что задержать всех, кто хочет пытаться сбежать совершенно невозможно. Раньше, когда Харьков находился в своём времени, находились люди, которые плевали на риск и возили машинами контрабанду из Белгородской области в Харьковскую. Все попытки таможенников прекратить это ничем, кроме одиночных задержаний нарушителей не заканчивались. Да по-другому и не могло быть, ведь блокпосты стояли только на основных дорогах, а перекрыть лесные и полевые грунтовые дороги, не говоря уже о лесных тропах, которые, несмотря на отсутствие в области крупных лесных массивов, существовали, не было никакой возможности. Доходило даже до стрельбы по нарушителям, но ничего не менялось. Народ по-прежнему возил мешки с крупами через границу, по-прежнему срывали стоп-краны в электричках и подгоняли грузовики к железнодорожной насыпи, которые за время вынужденной стоянки ушлый народ успевал до отказа набить перевозимыми мешками с мукой и сахаром. Изменило ситуацию лишь изменившееся экономическое положение, сделавшее невыгодной контрабанду из соседнего государства. А теперь вот, в изменившихся условиях, жители области начали бежать. Самое интересное, что мотивы для бегства были самыми разными. Одного нарушителя задержали на границе Сумской области с грузом из разнообразных механических часов, ноутбуком и драгоценными изделиями. Читая протокол задержания, было видно, что он основательно подготовился к побегу - надел кирзовые сапоги, простые штаны и расшитую украинскую рубашку. Оставалось только удивляться предприимчивости этого гражданина и тому, как быстро он смог собраться в путь. На вопрос, а зачем собственно он бежал, задержанный ответил, что в области у него живут родственники, у которых он и хотел скрыться. На замечания же о том, что если они есть у него, то совсем необязательно он есть у них, и что пытаться отсидеться у своих предков будет не то что глупо, а очень опасно для них, этот гражданин просто замолчал. И эта была лишь капля в море, которую удалось поймать только благодаря везению милиционеров, совершенно случайно натолкнувшихся на нового диссидента. А ведь он был не один.

Хорошо ещё, что он не пытался сбежать с целью открыть глаза Сталину на творящиеся в области и городе безобразия, поэтому можно было рассчитывать на то, что задержанный легко отделается. А ведь было уже два случая бегства политически активных. Точнее - два неудавшихся случая. Об удавшихся попытках данные отсутствовали. Хотя, несомненно, они были у стороны, находящейся по ту сторону карантина. Вот только делиться этой информацией товарищи не спешили.

Область и так функционировала на пределе своих сил. По приказу Червоненко курсанты старших курсов Юридической Академии были приданы для усиления милиции. Такая же участь постигла пожарную академию и Харьковский Военный Университет. Но всё равно людей категорически не хватало.

Ещё одной головной болью был небольшой кусок приграничной части Российской Федерации в районе Казачьей Лопани, перенёсшийся вместе с Харьковом. Хорошо ещё, что погранцы смогли найти общий язык между собой, и сейчас, не делая различий между украинцами и русскими, несли службу на новых границах, очерченных перенесённой территорией. Проблема была не в этом, а в юридическом статусе россиян. Ведь формально они не должны были подчиняться Харькову. И в будущем с этим фактом могли возникнуть серьёзные проблемы, особенно, если руководство СССР решит внести смуту среди перемещенцев.

От раздумий Пилипко отвлёк телефонный звонок.

- Слушаю.

- Юрий Фёдорович, - начал на другом конце Червоненко, - на площади Свободы сейчас начался демократический митинг. Участники требуют чтобы вы были отстранены от власти в городе. Валкниса уже даже начали называть мучеником во имя демократии.

- Ну надо же, как они запели, до того как он управлял городом, проблем никаких не было. Всех собак вешали на него с Прохоровым, теперь же, когда они попытались сбежать, бросив всех на произвол, их называют мучениками. Ладно, я думаю, что можете решить эту проблему, только не нужно лишней крови.

- Хорошо, Юрий Фёдорович, мы разрешим это недоразумение.

Митинг на площади Свободы постепенно разрастался, но до масштабов Майдана ему, было, грубо говоря, як до Киева рачки. Да и сам митинг для Харькова был очень необычным событием. Нет, конечно, демонстрации в городе были и раньше. Но вот только настоящего запала и многотысячных толп не было никогда - большая часть населения была слишком пассивной для участия в подобных акциях протеста. Обычно контингент митингующих состоял из самых отмороженных политических деятелей, которых было меньшинство, и разнообразных студентов и прочих личностей, зарабатывающих на митинге свои 50 или 100 гривен. Так было всегда, вне зависимости от того, какая партия устраивала протест. Да и секретом это ни для кого не было. Всё проходило тихо и без эксцессов.