Зона справедливости

а — ни одной больницы, сплошь поликлиники… Плохо дело: доставлять-то вон аж куда!.. А с другой стороны, можно сказать, повезло: и комплекс в безопасной зоне, и прочие стационары… А то бы еще и медперсонал накрыло…

Алексей хмуро наблюдал, как водитель легковушки, заперев дверцы и, надо полагать, включив противоугонку, с опущенной головой бредет к своему подъезду. Возможно, родственник какой-нибудь тому ветерану… царствие ему небесное… Все. Скрылся… Колодников пригасил сигарету в полной горелых спичек черной жестяной пепельнице — и задумался. Как всегда, черт знает о чем…

«Литераторы, блин! — желчно и устало размышлял Алексей. — С Рождества Христова только и делают, что придумывают нам симпатичных убийц… Прямо заговор какой-то!.. Нашли, понимаешь, пример для подражания!.. Рыцари, мушкетеры… Бандиты они, ваши рыцари — Константинополь грабанули, своих же христиан порезали!.. Или, скажем, тот же Д'Артаньян! В крови по брови, но обаятелен, мерзавец, сил нет!.. Взять бы сейчас этого Д'Артаньяна за кружевной воротник — и к нам во двор!..»

Алексей вновь ухватил недокуренную сигарету и, чиркнув зажигалкой, принялся в злобном упоении прикидывать, во что бы превратился тот же Д'Артаньян, доведись ему оказаться в ночной арке. Да он в одном только первом томе человек двадцать шпагой продырявил, если не больше…

«И ведь что интересно, — жадно, как-то даже мстительно затягиваясь, продолжал свою мысль Алексей. — Стоит только этим гадам писателям изобразить кого-нибудь тихого такого, знаете, невоинственного, как тут же оказывается, что подлец он, этот персонаж, обыватель и трус… Без чести, без совести и без любви к Родине… А будь он честен — давно уже кого-нибудь убил бы!..»

— Хм… — внезапно повеселев, промолвил Колодников и погасил окурок. Вспомнилось, что в старину слово «подлый» означало всего-навсего человека недворянского происхождения. То есть того, кто не имел права носить оружие… Да, все верно! Не убийца — значит подлец!..

Наклевывался афоризм.

«Мировая литература как диверсия против шестой заповеди, — с наслаждением сформулировал Алексей Колодников — и тут же встревожился. — А точно шестая — „Не убий“?.. Или какая она там по счету?.. Черт, забыл… Ладно, завтра у Димки посмотрю в Библии…»

Тем не менее он остался весьма доволен новорожденным своим афоризмом. Настолько доволен, что закурил вторую сигарету подряд.

«Нет, в самом деле!.. — вполне уже благодушно рассуждал он, неторопливо затягиваясь. — Христос сказал, что убивать нельзя. А убивать хочется. Стало быть, убийство надо как-то оправдать… А ну-ка, за работу, господа писатели!.. Изобразите-ка нам убийцу, приятного во всех отношениях!.. Та-ак… Рыцарь. Замечательно! Н-на!.. И семерых мавров — как не бывало… На-рмальна!.. Значит, можно убивать за веру — и греха на тебе нет. Это раз. Ради прекрасной дамы — это два. Ну, тут понятно: все зло от баб… Ева там, то-се, райское яблоко… Едем дальше… По велению чести… Ну, это святое!.. Ради дружбы… А как же!.. Мушкетеры-то… „Один за всех, и