Туманность Андромеды

общественной смерти пока состоит из одного человека!

Мвен Мас взял руку Эвды и поднёс к своим губам. Та позволила ему этот жест большой и интимной дружбы. Сейчас она была одна у него, сильного, но угнетённого моральной ответственностью. Одна. Если бы на её месте оказалась Чара? Нет, чтобы принять Чару сейчас, африканцу потребовался бы душевный подъём, на который ещё не было сил. Пусть всё идёт как идёт до выздоровления Рен Боза и до Совета Звездоплавания!

– Вам не известно, какая третья операция предстоит Рену? – переменила Эвда разговор.

Мвен Мас соображал некоторое время, вспоминая беседу с Аф Нутом.

– Он хочет воспользоваться вскрытым состоянием Рен Боза и очистить организм от накопившейся энтропии. То, что делается медленно и трудно с помощью физиохемотерапии, в соединении с такой капитальной хирургией получится несравненно быстрее и основательнее.

Эвда Наль вызвала в памяти всё, что знала об основах долголетия – очистке организма от энтропии. Рыбьи, ящеричные предки человека оставили в его организме наслоения противоречивых физиологических устройств, и каждое из них обладало своими особенностями образования энтропических остатков жизнедеятельности. Изученные за тысячелетия, эти древние структуры – когда-то очаги старения и болезней – стали поддаваться энергетической очистке – химическому и лучевому промыванию и волновой встряске стареющего организма.

В природе освобождение живых существ от увеличивающейся энтропии и есть необходимость рождения от разных особей, происходящих из различных мест, то есть из разных наследственных линий. Эта перетасовка наследственности в борьбе с энтропией и черпание новых сил из окружающего мира – самая сложная загадка науки, над пониманием которой уже тысячи лет бились биологи, физики, палеонтологи и математики. Но биться стоило – возможная продолжительность жизни уже достигла почти двухсот лет, а самое главное – исчезла изнурительная, тлеющая старость.

Мвен Мас угадал мысли психиатра.

– Я подумал о новом великом противоречии нашей жизни, – медленно сказал африканец. – Могущественная биологическая медицина, наполняющая организм новыми силами, и всё усиливающаяся творческая работа мозга, быстро сжигающая человека. Как всё сложно в законах нашего мира!

– Это верно, и поэтому мы задерживаем пока развитие третьей сигнальной системы человека, – согласилась Эвда Наль. – Чтение мыслей очень облегчает общение индивидуумов между собой, но требует большой затраты сил и ослабляет центры торможения. Последнее – самое опасное…

– И всё равно большинство людей – настоящих работников – живут только половину возможных лет из-за сильнейших нервных напряжений. Насколько я понимаю, с этим медицина бороться не может – только запрещать работу. Но кто же оставит работу ради лишних лет жизни?

– Никто, потому что смерть страшна и заставляет цепляться за жизнь лишь тогда, когда жизнь прошла в бесплодном и тоскливом ожидании непрожитых радостей, – задумчиво произнесла Эвда Наль, невольно подумав, что на острове