Файл №365. Незаконный эмигрант

– Соседям можете продавать, – пожал плечами Молдер. – Не у всех ведь есть время в лесу топором махать. А лишний доллар никому помехой не будет.

– А зачем мне больше денег, нежели я могу съесть? – пожал плечами Андерсен. – Я в свое время очень удачно вложил сбережения в несколько компаний, занимающихся компьютерным оборудованием и разработкой программ, так что теперь вопросов о лишнем долларе для меня не существует. Часть акций я превратил в эту долину, а на прочие дивиденды спокойно коротаю время вдали от суетного мира. Два катера, удочки, да минитрактор, чтобы дрова из леса вывозить – вот и все мое хозяйство. Еще городу по мере сил помогаю, чтобы деньги зря на счету не пылились.

– Да вы просто образцовый гражданин! – отметил Молдер.

– Скорее, ленивый и трусоватый, – скромно ответил хозяин. – Работать не хочу. А когда на счету денег нет, то ни у кого нет и соблазна грабить или что-то вымогать. Ну, а если случится нечто непредвиденное, то эта долина и наше общее с бобрами озеро вполне способно прокормить небольшую семью.

На крыльце появилась Мэриан с большим подносом в руках, осторожно донесла его до стола и принялась выставлять тарелки с бутербродами и домашним, неправильной формы и слегка подгоревшим по краям печеньем.

– Скажите, а вы и правда из ФБР? Скажите, а туда трудно поступить?

– Внученька, – удивился Артур Андерсен, – разве ты не собиралась стать артисткой, как мама?

– Нет, – категорически мотнула головой девушка. – Я сегодня «Унесенных ветром» четвертый раз посмотрела. На третий и четвертый раз они кажутся уже такими тоскливыми, что сил нет. А ты представляешь, каково играть один и тот же спектакль по два-три года подряд? Это же взвоешь через месяц! Нет, не хочу. Вот в ФБР совсем иначе. Там каждый раз что-то новое, неожиданное, интересное.

– Новое и неожиданное далеко не всегда бывает интересным, – покачала головой Скалли, накладывая себе сахар. – И по мне, лучше бы всего того, чем мы занимаемся, не было вовсе.

– Кстати, как идет ваше расследование? – спросил Андерсен. – Вы его скоро поймаете?

– У нас есть определенные данные, позволяющие опознать преступника, – медленно, взвешивая каждое слово, ответила Скалли, – и некоторый круг подозреваемых. Надеюсь, они позволят вскоре задержать этого… Человека…

– А пока мы бы советовали вам проявить осторожность, – добавил Молдер. – Мы подозреваем, что ему понадобится третья жертва. Он нападает на женщин, проживающих в отдельно стоящих домах. Как ваш, например. Причем, как я мог заметить, у вас даже собаки нет.

– Зато у меня есть гномы, – улыбнулся Артур Андерсен. – Попробуйте печение, Мэриан его сама испекла. У нее просто золотые руки. А как она готовит рыбу! Сейчас, правда, нет ничего… А хотите, мы поедем на рыбалку? Я отличные места знаю. Там, пока бобры полдолины не утопили, глубокая балка была. А сейчас такие карпы стоят, что одной рукой и не поднять.

– А карпы у вас откуда?

– Карпов я уже специально запустил. Двадцать лет назад из Канады, с Гудзонского рыбопитомника выписал. Ничего, прижились…

За разговорами о рыбалке они допили кофе, после чего агенты отправились обратно в город. По дороге Молдер остановился возле одиночной скалы, торчащей посреди густого леса, вышел из машины и внимательно вгляделся в обугленные верхушки сосен.

– Скажи, Скалли, по-твоему, это похоже на верховой пожар?

– А какие у него пронзительно-голубые глаза!

– Ты о чем, Скалли? – повернулся к напарнице Молдер.

– Об Артуре Андерсене. Я ничего не понимаю в лесных пожарах, но вот глаза у него просто редкостные! Яркие, пронзительные, крупные. Никогда таких не видела.

– А тебе не кажется, что он что-то скрывает? Не недоговаривает, именно сознательно скрывает? Как он отвечал на все вопросы: быстро, четко, не задумываясь. Словно заранее подготовил шаблоны на случай любых подозрений.

– Ему лет сорок, Молдер. Еще двадцать пять лет назад он оборудовал компьютерный класс в здешней школе. Получается, что он успел заработать на акциях и приобрести эту долину… В пятнадцать лет?

Скалли сама запнулась, закончив свои расчеты, и посмотрела на Молдера с таким изумлением, словно только что лицезрела чудо.

– Если у него внучке восемнадцать, – поправил ее напарник, – то ему самому никак не меньше пятидесяти. Иначе просто не успеть.

– Но даже в таком случае, – согласно кивнула женщина, – он уединился в эту долину еще в молодости. Скорее всего, оказался неспособен ужиться с людьми, и от того сбежал от общества при первой возможности. И здесь он строит школы и ремонтирует полицейские участки, покупая за деньги уважение местных жителей. Просто потому, что не способен получить его иным путем. Я хотела тебе сказать именно это. Он тебе не нравится потому, что никому не нравится.

– А тебе?

– У него такие глаза… Такое ощущение, будто он пробил меня насквозь и скреб взглядом череп изнутри. Я чуть из-за стола не выскочила.

– Странно, я этого не заметил.

– Это потому, что он смотрел на меня.

– И все-таки такого верхового пожара быть не может, – покачал головой Молдер. – Срезано, словно по линейке. Не мог же огонь превратить верх ствола в пепел, даже не обуглив ветви на полфута ниже?

Подкрасться к японцам незаметно не удалось – за двадцать миль до врага, когда серые силуэты кораблей наконец-то показались на горизонте, облака рассеялись, и пикировщики оказались на виду, словно пришпиленные к стене бабочки. Впрочем, Титс успел бросить машину резко вниз, чуть ли не в пике, и увел эскадрилью на высоту не более тысячи футов. Сейчас узкоглазые, наверняка, смотрят в небо, а не на воду. Глядишь, и не заметят, как над самыми волнами примчится карающий меч Америки. Пилоты – даром что новички, держались на хвосте прочно, как привязанные. Глядишь, и вправду повезет. Пока самураи соображают, что к чему, нужно успеть отбомбиться по уцелевшим авианосцам и дать деру. «Индейцы» все корабли потопить не могли – ведь Вальдрон разделил свои торпедоносцы на две эскадрильи по пятнадцать машин. И каждая должна атаковать свою цель. Тридцать самолетов – не могли же японцы сбить все? Хоть кто-то да прорвался! А для любой плавучей лоханки достаточно одной торпеды…