XIRTAM. Забыть Агренду

— Извините, я запуталась в этих военно-политических спагетти, — перебила Беата.

Стэн, глубоко вздохнул, и покачал головой.

— Ладно, я не буду грузить вас оперативной обстановкой. Объясню проще. Сейчас на территории ЦАР началась очередная эскалация войны, правительство не контролирует ситуацию, страна распалась на фрагменты, по которым ползают три — четыре крупные банды, включая правительственную армию, и семь — восемь более мелких. Если вы там окажетесь, за вашу жизнь никто не даст ни цента.

— Но вы же собираетесь туда лететь, — заметила Беата.

— Это другое дело, — сказал он, — у меня есть определенный опыт.

— Но у меня тоже есть опыт! Я только что стажировалась в Камеруне, вы это знаете!

— Черт! ЦАР отличается от Камеруна, примерно как Косово от ваших Нидерландов!

— Но вы же собираетесь туда лететь, — повторила она, — причем через Камерун, а вы не знаете Камерун, вы там не были, я смотрела ваш файл с заданиями, и…

— Вы еще и мой персональный файл смотрели?! — удивился Стэн.

— Да. У Клауса в вещах лежала распечатка этого файла, и я не удержалась.

— Ясно. Но никому больше не говорите, что вы это читали. Могут быть проблемы.

— А вы не обиделись? — осторожно спросила она.

— Мне насрать, — лаконично ответил он.

— Так, — продолжила голландка, — Мы договорились? Завтра летим вместе?

— С чего вы взяли, что мы договорились?

— Так, я же объяснила! Я знаю Камерун, я знаю, куда и на чем конкретно надо лететь отсюда, я знаю, где и с кем поговорить в Камеруне, чтобы нас забросили в Баминга. Согласитесь, док Зауэр, эта информация вам очень пригодится.

— Вам-то на хрен это надо? — проворчал Стэн.

— Вы просто не понимаете, что такое Баминга, — объявила голландка, — Это чудо! Там островки влажного экваториального леса разбросаны по саванне, как оазисы, а реки и болотистые озера соседствуют с лугами предгорий, там живут карликовые бегемоты и лесные слоны, золотые кошки и речные гориллы. Нельзя, чтобы это пропало!

Стэн хлопнул ладонью по столу, и своевременно поймал подпрыгнувший стакан.

— Черт вас побери с этим донкихотством! В этой стране полвека творилась невероятное дерьмо, и авторитетные международные организации: ООН, Евросоюз, и Африканский союз, этому способствовали, вмешиваясь ровно тогда, когда ситуация уже готова была стабилизироваться в силу естественного хода событий. И вот, когда все окончательно засрано, добрая фея Беата Мидгем летит спасать слонов, кошек, горилл и бегемотов. Я предупреждаю: ЦАР, это не Евросоюз, где ЮНЕСКО опирается на законы. В ЦАР нет законов, если не считать законом «пулеметное право», которое там все регулирует.

— Но можно что-то придумать! — воскликнула Беата, — какую-нибудь хитрость!

— Хитрость придумать можно, — задумчиво согласился он, — Вы стажер, но числитесь в реестре сотрудников Всемирной сети биосферных резерватов ЮНЕСКО. У вас, как я понимаю, есть ID, как и у любого чиновника ЮНЕСКО…

— Да, конечно, есть, — она кивнула, — я могу показать эту карточку…

— Просто, не забудьте взять с собой это служебное ID, — сказал Стэн, — и еще, возьмите все официальные бумаги и гаджеты, которые у вас есть. Абсолютно все.

— Так, мы летим вместе, док? — обрадовалась она.

— Мы летим вместе, — подтвердил Стэн, — вы хотели предложить какой-то маршрут.

— Да. Я предлагаю завтра вечером лететь межрегиональным рейсом в Камерун на озеро Тибати. Там храм лукуми, в котором меня знают. Мы будем вроде пилигримов.

— Лукуми, это афро-кубинская синкретическая религия, не так ли?

— Да, или точнее, это религиозное комюнити. У вас есть религиозные предрассудки?

— Если надо, то есть, — ответил он, — а если не надо, то нет.

— Не надо, — сказала Беата, — Лукуми это красивая и гуманная религия. Я сама не очень религиозна, но во что-то я все-таки верю, и это что-то похоже на лукуми. У храма есть служба авиа-почты, и можно договориться, чтобы они нас забросили в Баминга, если существует какой-нибудь безопасный трек. Я думаю, такой трек существует.

…

Автономия Буга-Бука.

Юго-запад острова Буга. Залив Импрес.

Авиабаза Жаба. Два часа после полуночи.

Пилот авиа-коммандос флота Буга-Бука постучал в дверь с надписью «Staff-Chief», и, дождавшись ворчания, означавшего «ну?», резко открыл дверь и вошел.

… - Сэр полковник, по вашему распоряжению, капитан-лейтенант фон Грюн…

— Присаживайся, Квен, — перебил Фруту Туо, — и наливай себе кофе.

— Мерси, — буркнул пилот, шлепаясь в жесткое пластиковое кресло эргономичной формы (полковник не признавал мягких стульев, считая их вредными для осанки пилотов).

— Что, блин, Квен, дуешься, что я тебя оторвал от каникул за боевые вылеты?

— Нет, блин, сэр, все нормально, я же знаю: вы так делаете только если ситуация.

— Точно, — сказал полковник, и кивнул на сидящего за столом невысокого круглолицего креола, ровесника Квена, — Знакомься, это Сэти Кусто, тоже пилот и инженер.

— Привет, — Квен протянул через стол руку, и сходу оценил плавное и точное встречное движение руки нового коллеги, — ты проектируешь субмарины, я угадал или нет?

— Нет, — Кусто улыбнулся, — Я не родственник того Кусто, и даже не однофамилец. Моя фамилия не «Cousteau», а «Custo», как у форварда-бразильца из клуба Сан-Пауло.

— Ха! — Квен тоже улыбнулся, — так, ты тоже любишь футбол?

— Ну, так! На авиабазе Ушуайя я был лучшим полузащитником. Но, застудил легкие и прощай, небо приполярной Аргентины. В общем, меня комиссовали на всякий случай. Разумная осмотрительность. Я решил вспомнить прадедушкин бизнес, но загребся с лицензиями, и связался с колумбийцами. Ну, ты понял. Интересная работа и хорошие деньги, но внезапно возникло непонимание со стороны блюстителей того, что в шутку называется законом. В общем, потомки прадедушкиных друзей пихнули меня сюда.

— Ясно. А твой прадедушка, он был кто?

— Курт Танк, — ответил аргентинец (точнее, уже буга-букец).

— Что, тот самый Курт Танк?!

— Ну, так!

— У-упс… — выдохнул Квен фон Грюн.

Имя профессора Курта Танка фигурировало в ten-top имен германского эмигрантского «Хортон-Клуба». Профессор Танк был автором знаменитых винтовых «Focke-Wulf» и первого в истории маневренного турбореактивного «Ta-183 Huckebein». После Второй мировой войны профессор Танк создал аргентинский реактивный истребитель «FMA-Arrow», а истребители СССР и США начала Холодной войны — MiG-17 и F-86 — были построены во многом, на основе концептуального проекта «Ta-183 Huckebein»…

— Слушай, — произнес Фруту Туо, подняв палец к потолку, — Сэти толковый парень, он модифицировал агрендскую модель «Emo-X-racer», на которой ты летаешь некоторое время. Сэти создал модель, которую можно быстро разобрать и уложить в 10-футовый контейнер в условиях обычного гаража. Потом так же можно быстро вытащить это из контейнера и снова собрать. Такая модификация получила название «Vergelt-X-racer». Кроме того, что он быстро-разборный, он технологически намного проще. И движок у «Vergelt» не турбина, а тунжер, новозеландская гражданская разработка для бытовой техники. Мало кто думал, что тунжер может пригодиться в военном бизнесе. Его тяга невысока, но на легкой модификации «X-racer» ее хватает для разгона до 700 км в час. Имеются еще несколько технических новшеств, но это пусть тебе расскажет Сэти, а я расскажу о целях. «Vergelt» предельно прост, и мы можем серийно производить его на Мадагаскаре. Производить полностью, до последней детали! Это сила, понимаешь?

— У-упс… — снова выдохнул капитан-лейтенант.

— …И, — продолжил Туо, — «Vergelt» может незаметно доставляться в любую точку, на обычном транспорте, а после выполнения боевой задачи, незаметно вывозиться. Это «карманный раптор», диверсионный ЛА дальнего радиуса действия, ты понимаешь?

— Я понимаю, полковник. Но, хотелось бы посмотреть, потрогать и полетать.

— Ты полетаешь в паре с Сэти прямо этой ночью. Два «Vergelt» ждут вас на резервной полосе в километре отсюда. Но сначала — вводная. Слушай внимательно!